и часто упоминает. Когда я случайно задеваю пальцами Кейдена под столом, никто из нас не отстраняется.

— Мой сын, принц Зейл, с удовольствием пришел бы на бал, если бы дату не перенесли, — говорит Корделия, пока слуги убирают тарелки. — Он с нетерпением ждал встречи с тобой.

— Мне жаль, что мы не встретились, — отвечаю я.

— Мы бы очень хотели, чтобы ты когда-нибудь приехала в Галакин. — Я отдергиваю пальцы от Кейден, когда она полностью поворачивается ко мне. — Тебе даже может понравиться наш континент больше, чем Эребос. Там гораздо теплее.

— Ваш придворный пророк все еще там?

Ее лицо опускается.

— Да. Ты должна знать, что она никогда не предназначалась королю Гаррику…

— Выбор моего отца, только его выбор, — я обрываю ее ненужные извинения и слегка улыбаюсь. — Мои драконы, это благословение, а не обуза.

В зале воцаряется тишина, когда Эагор встает и протягивает свой бокал в воздух.

— Королева Валиа и я благодарим вас всех за то, что вы пришли на это празднование, несмотря на столь короткий срок, и выражаем особую благодарность королю Эриксу и королеве Корделии из Галакина. Варавет слишком долго страдал от рук Имирата, но из этой распри возникли новые союзы. — Эагор отворачивается от толпы и поднимает свой бокал в мою сторону. — Королева Элоин, мы пьем за новые начинания вместе с вами. За Королеву Драконов!

— За Королеву Драконов! — эхом отзывается толпа. Пары просачиваются на танцпол, как только тост заканчивается. Кейден застывает рядом со мной и делает большой глоток вина из своей чаши, которая почему-то кажется маленькой в его руке.

— Королева Элоин, ты удостоишь меня и наш альянс чести стать твоим первым танцем? — Эагор обходит стол и протягивает мне руку.

Мысль о близости с ним заставляет меня нервничать, но я кладу свою руку в его и скрываю свой дискомфорт, когда мы скользим в толпу. Эагор кладет свою руку мне на поясницу, а я кладу свою на его плечо, когда начинается танец. Он ведет меня по шагам, которые я отрабатывала с тех пор, как была маленькой девочкой, наступая на пальцы ног Аллиарда.

— Надеюсь, вы прекрасно проводите время в Варавете, — говорит Эагор, перекрикивая музыку.

— Здесь мило, — отвечаю я, когда он кладет руки мне на бедра, чтобы ненадолго приподнять меня, когда этого требует музыка. Помимо покушений на убийство, были и хорошие моменты.

Мы отходим в сторону, прежде чем он наклоняет меня.

— Знала ли ты, что у нас был шанс пожениться, если бы ты не покинула Имират? — Моя улыбка становится все напряженнее. Каждая часть меня подталкивает меня отдалить нас друг от друга. — Моя мать и твой отец только слегка коснулись переговоров, но они прекратились после твоего исчезновения. — Солдаты, которые приходили в мою камеру, высмеивали мирные предложения, полученные Гарриком. Он тиран без моральных принципов.

— Слава богам, — бормочу я.

— Извини, что это было?

— Я сказала, что это очень странно, — говорю я сквозь музыку. — Хорошо, что не получилось, потому что теперь у вас есть Валия.

Он кружит меня в тандеме с другими парами, но его рука на моей спине ниже, чем когда мы только начали танцевать.

— У нас с ней брак по расчету, а не по любви. У нас обоих есть другие… договоренности.

Боги, я чувствую себя в ловушке. Единственное, что я могу сделать, это улыбнуться и закончить танец. Я не могу сделать его врагом за несколько минут до того, как взмах его пера определит разницу между выживанием моего народа и голоданием. Я могу потерпеть за них еще немного.

— Рядом с замком есть очень дорогой бордель. Иногда королевские особы или состоятельные люди отправляются туда на ночь, чтобы забыть, кто они, и скрыться от любопытных глаз слуг. — Чудо, что я не могу сдержать усмешку, когда его большой палец начинает гладить мою руку. — Атмосфера, достаточная причина, чтобы пойти и встретиться с кем-то в отдельной комнате.

— Зачем вы мне это рассказываете?

Не начинай трястись, просто продолжай улыбаться.

Не начинай трястись, просто продолжай улыбаться.

Не начинай трястись, просто продолжай улыбаться.

— Ты жила скрытно все свои взрослые годы. Я не уверен, сколько у тебя опыта, и я хочу убедиться, что ты пойдешь туда, где нужно, чтобы его получить. — Инструменты играют пронзительную ноту, и он пользуется случаем, чтобы прижать пальцы к центру моей спины, достаточно сильно, чтобы почувствовать их через толстый материал моего корсета. — Ты очень красивая женщина, Элоин.

— Вам не нужно беспокоиться о моем жизненном опыте. У меня его было предостаточно. — Во мне кипят гнев, отвращение и злоба. — На самом деле, вы знаете, как я наказываю за неподобающие ухаживания? — Моя улыбка держит его в напряжении. — Я кончаю с обидчиком и делаю так, чтобы это выглядело как исчезновение. Если принцесса, связанная с пятью драконами, может стать призраком, то, полагаю, любой может.

Он вздрагивает и колеблется на последних шагах нашего танца. Двери на противоположном конце бального зала открываются, и трубы трубят, возвещая, что пришло время подписать договор.

Я мило улыбаюсь ему.

— Вы согласны, Ваше Величество?

— Конечно, — бормочет он, протягивая мне руку. Пусть это будет последний раз, когда Эагор Дастериан смотрит на меня как на что-то большее, чем политический союзник.

Кейден уже подписывает договор, когда мы входим, и я отрываюсь от Эагора в тот момент, когда двери закрываются, чтобы мы смогли поставить свои подписи. Неизмеримый груз, величину которого я не осознавала, сбрасывается с моих плеч с каждым взмахом моего пера. Мой народ не будет голодать, и я, наконец, смогу сосредоточиться на своих драконах. Я смотрю на пылающий огонь в надежде увидеть проблеск их глаз или почувствовать, как связь тянет мои сердечные струны, но ни того, ни другого не происходит.

Эагор едва успевает положить перо на стол, как Кейден хватает его за тунику и толкает его к ближайшей стене, заставляя рамы дребезжать.

— Отпусти меня!

— Ты сказал мне держаться от нее подальше? Теперь я говорю тебе сделать то же самое, и будут серьезные последствия, если ты не прислушаешься к моему предупреждению.

— Я твой король!

— Мне плевать, бог ты или нет. Если я увижу, как ты протянешь к ней еще одну руку, я с радостью ее отрежу. — Голос Кейдена пронизан смертоносностью. Он темный и холодный, как можно было бы представить, как звучит смерть.

— Мы танцевали, — рычит Эагор.

— Мы оба знаем, что ты перешел границы, и если ты не хочешь, чтобы поползли слухи о драгоценном порошке, который ты так любишь нюхать, советую тебе вспомнить, с кем имеешь