любовь и покорность. Охранитель ощущал её удовольствие и наслаждался им вместе с ней.

Когда ритм её сердца выровнялся, Тэлли вновь набросила капюшон. Эл понял: она хочет уйти. Он повёл её прочь, не задавая вопросов. И они направились в другой бар, где также собирались члены братства и слухачи. Эл был готов к повторению. Даже жаждал его. Он знал, что ей это принесёт удовольствие. А значит, и он сам будет доволен.

Следующие несколько дней прошли, словно в сладостном запое.

Эл испытывал невероятное удовольствие от того, что делала Тэлли.

В первый день они пришли во второй бар уже глубокой ночью. Там оказалось много тех, кого можно было опросить… или убить. Охранитель ощущал странное, искреннее желание, чтобы никто из них ничего не знал и не сказал. Тогда он…

Нет, она. Госпожа смогла бы уничтожить их всех.

И он впитал…

Нет, она. Госпожа впитала бы последние мгновения их жизни, вытягивая страх и наслаждение из их самых потаённых глубин. Она. Только она.

«Всеми управляет госпожа моей… наших душ», — осознал он, испытывая благоговейный трепет. Когда Тэлли раскинула свою золотую сеть, Эл чувствовал её силу, её мощь. Она играла с чувствами жертв, заставляя их то погружаться в пучину всепоглощающего ужаса, то дрожать от ненасытного желания.

Она извратила их восприятие. Она принудила их влюбиться в боль… и бояться собственного влечения. Эл ощущал её восторг, её ликование от власти, и его переполняла радость. Эти ничтожные эмерины оказались хоть на что-то годны — они смогли доставить госпоже наслаждение.

Когда она закончила игру, их окружало почти три десятка тел. И каждый из них был неоднократно, собственноручно удовлетворён, сгорая от наслаждения, смешанного с болью, которую им дарила его хозяйка. Порабощённые страхом и вожделением, они не могли ни кричать, ни сопротивляться. А теперь — не могли даже жить.

Уйдя из «гнезда любви поборников зла», как назвала кабак Тэлли, они направились к охраннику городского главы братства Рокина — Дигу Вирттелу. Его адрес и привычные места обитания им подсказал один из посетителей заведения. Поначалу там никто не хотел отвечать на вопросы Тэлли.

«Но моя госпожа умеет получать ответы», — хмыкнул Эл, чувствуя её усталость за последние дни. Однако всё компенсировалось её умиротворением, которое она испытывала после убийств. Как показалось Элу, её боль тоже будто бы сошла на нет.

Охранника они нашли в борделе. Тэлли не стала церемониться — пока Эл считывал его воспоминания, она всего лишь немного напугала мужчину, заставляя подчиниться. Охранитель понимал, что её силы на исходе, но она жаждала как можно скорее найти всех, кто был причастен к деятельности пустынников. Эл же подозревал, что они едва ли сделают больше, чем просто разворошат эту сеть — слишком давно сложились их пути и правила взаимодействия в этом мире.

Когда Тэлли пытала мужчину, Эл вдруг уловил в его воспоминаниях странный диалог с клиентом, начинавшийся с незнакомого слова: «Фартарех». Оно что-то напоминало ему, но он никак не мог вспомнить, откуда знает его. Изучив разговор досконально, он не нашёл ничего подозрительного — мужчины обсуждали женщин борделя, однако это слово явно не вписывалось в контекст беседы. Продвинувшись глубже в воспоминания Дига, Эл обнаружил ещё один диалог, начинавшийся с этого же слова. Собеседником оказался второй шпион братства — Фитан Рик. Осознав, что «Фартарех» связывает двух из трёх подозреваемых в связях с пустынниками, Эл решил, что это кодовое слово, по которому те распознают своих.

Получив от охранника несколько новых имён, Эл рассказал Тэлли о странном слове. Они решили использовать его при встречах и наблюдать за реакцией собеседников.

— И, если понимает, можно сразу убивать, — проговорила его госпожа, слегка приподняв уголок губ в той самой улыбке, которая так нравилась Элу.

— Почти шесть десятков человек?! — закричал Крест на всю улицу.

— Ты погромче кричи, а то ещё в Альдаране не слышали, — пробурчал Туррен.

Он был подавлен новостями, полученными от главы городской стражи. За последние пять дней произошло два массовых убийства и несколько одиночных. Туррен не понимал, как Эл мог на такое решиться, и главное — зачем. Он никак не мог поверить, что в этом замешана Тэлли. Тур был уверен, что она неспособна на подобную жестокость.

«Что бы ни случилось, её светлая душа просто бы не вынесла такой жестокости», — размышлял он, пока они двигались по маршруту, составленному Хейлом. Теперь им предстояло проверить и все городские ворота.

Тела находили в разных частях двух городов, и Туррен с братьями не могли сложить единую картину. Как связаны эти убийства?

— Но это всё были члены Ножей? — уже тише спросил Крест.

Тур видел, что тот потрясён не меньше него самого, но в глазах Креста читалось не только удивление, но и восхищение.

— Не только. Были лавочники, кузнецы, помощники лордов, лекари… — ответил Хейл.

Туррен не видел его лица, но надеялся, что на нём будет недоумение, а не тот же восторг, что мелькнул у Креста.

— И всё равно я не понимаю, почему Эл делает это! — воскликнул Туррен, отчаявшись найти ответ самостоятельно.

— Тур… — Хейл тяжело вздохнул. Даже на расстоянии Туррен услышал этот протяжный вдох и понял — брат скажет ему нечто, что ему совсем не понравится. — Брат, я боюсь, что не все жертвы — дело рук Эла.

— Ты думаешь, что им с Тэлли кто-то помогает? — Туррен и сам понимал, как жалко это звучит, но не был готов сдаваться.

— Братишка, тут я склонен согласиться с Хейлом, — Крест положил руку ему на плечо. — Велика вероятность, что всех… — Тур бросил на него быстрый взгляд, и Крест тут же изменил формулировку. — Что кого-то из них могла убить и сестрёна. — Он тяжело вздохнул. — Не знаю как, но некоторые раны были не в стиле Эла. Ты и сам это видел, дружище.

Туррен, качая головой, всё равно не был готов принять эту мысль.

«Тэлли слишком добрая и невинная, чтобы творить такое. И если…, — Он даже мысленно не мог закончить эту мысль. — Если пустынники сделали с ней это…, — Туррен сжал кулаки. — Но даже если это произошло, она бы просто не успела обучиться так наносить удары», — продолжал он размышлять, вспоминая её тренировки с Крестом по дороге в Альдаран. Тогда она старалась изо всех сил, но всё равно действовала неуклюже.

Медленно бредя за братьями, Туру казалось, что их жизнь превратилась в бесконечные поиски, в бесконечные качели надежды найти Тэлли. Он слишком привязался к ней. Туррен чувствовал, что эта привязанность порой разрывает его изнутри. Он понимал,