одна-одинешенька. Конечно, кто ее после случившегося замуж возьмет? У нее даже парня не было…»

И не будет, по всей видимости. Главная цель поиска так и осталась недостигнутой. Даже древние старики и слыхом не слыхивали ни о драконах, ни о тех, кто с ними дружил.

Ниенна крепче стиснула поводья побелевшими от холода пальцами. Пустое это все. Купилась на заверения декана Рейвана, он ведь старше и мудрее. Понадеялась на чудо в очередной раз.

А чудес, как известно, на свете не бывает. А которые бывают, лучше бы и вовсе не случались. Вон как волкодлак этот. Окропил глупый человек кровью двенадцать ножей, воткнул в пень, прочитал чернокнижное запретное заклинание, кувыркнулся — и душа отлетела прямиком к рогатым в Бездну, а сам он стал чудовищем лютым. Да, чудесным образом получил заодно силу богатырскую и привлекательность для противоположного пола, но какой ценой?

— Знаешь, а может, оно и к лучшему, что мы не в Ахенбурге, а на глухих окраинах застряли. И нас из крепости отправили в кузнецовую слободу, мол, там и ночлег, и стол найдете, пока оползень не расчистят, — задумчиво сказала она Герде. — Парни наши все равно степняков до Ночи явления гонять будут. Кого из адептов звать, с кем отмечать совершеннолетие? Лиленка опять пришлет дурацкую открытку с намеком на то, что я стала на год старше, а остальные, как сговорившись, начнут мне желать жениха богатого. Будто других радостей на свете нет. Надоели, не хочу. А тут мужики денежные живут, значит, и трактир будет достойный, и постоялый двор. В крепости сказали, заказчиков у них много, купцы постоянно наезжают. Найдем, с кем чарку вина поднять.

— Тебе ж нельзя человеческих мужиков, даже колдунов, — Герда виновато опустила глаза. Ну вот, начинается!

— Зато тебе можно, — непререкаемым тоном заявила Ниенна. — Тут как раз в твоем вкусе все будут — здоровенные, молчаливые и работящие. Найдешь, с кем время скоротать. А может, и всю последующую жизнь.

— Да ну их, скажешь тоже, — и Герда зарумянилась, да так, что некромансерка поняла — подруга уже думала об этом.

— Вот и славно. А я тоже поищу мужика с умелыми руками да сноровкой, но для других целей.

— Это для старого Магни, что ли? — валькирия тут же прыснула в кулак. — Да уж, после того, как он со всем своим семейством перессорился вдрызг, ему только и остается, что людей в цеха нанимать…

Краснолюд Магни Брамос держал на Кузнечной улице два небольших цеха, «Сталь» и «Кольчугу», и лавку для продажи товара. Низменные орудия быта типа мотыг, ведер и дверных скоб он принципиально не делал, считая работу своих мастеров искусством, а не ремеслом. Нет, он создавал для воинов дорогие клинки и кольчуги, для купцов — кованые ограды для усадеб, равных которым по красоте не было во всей столице, а для хорошеньких барышень — браслеты, ожерелья и серьги из драгоценных металлов и камней. Конечно, работало при цехах и лавке много народу. Учил Магни своих подмастерьев на совесть и платил хорошо, но и требовал за все выдаваемые блага сполна.

Вот и стал жертвой традиций своего народа. Требовалось краснолюдам принимать на службу многочисленных родичей, платить им золотом даже на этапе обучения. А тех, кто отказывался трудиться из-за плохого настроения, боли в левой пятке или приснившегося накануне дурного сна — воспитывать исключительно разговорами по душам, а не угрозами вышвырнуть нерадивых работничков на мороз. Причем, беседовать надо было сначала с самими подмастерьями, затем (в случае неудачи) — с их родителями, бабками-дедками, тетками-дядьками и прочими сродственниками, дабы те повлияли на обленившееся чадо.

А работа тем временем простаивала. И никак искусный мастер Брамос не мог исполнить заветную мечту — выполнять заказы для королевского двора на постоянной основе. Да, его изделия ценились очень высоко. Но выше головы не прыгнешь и вторую пару рук не отрастишь даже с помощью ахенбургских чародеев. Магни делал индивидуальные заказы для придворных, для королевской семьи и даже один раз для его Величества. А вот поставить это дело на поток не получалось — не хватало рук. А которые были — постоянно требовали повышения жалованья и отказывались выходить в ночную смену даже перед новогодними праздниками, когда за несколько дней можно было заработать годовую выручку. И постоянно ныли, что дядюшка жадничает. Оплачивает обеды для мастеровых очень скудные, только кашу с куриным мясом да маринованные овощи. А хмельного не дозволяет вкусить ни единой чарочки. Так и заявляет, супостат: «В цехах и лавке злоупотребления пьянственного не допущу! Хотите шары себе заливать — делайте это дома за свой счет!»

Они и делали. И в цеха наутро не выходили. Работа простаивала, Магни дневал и ночевал в кузнице, пытаясь выполнить вовремя хотя бы срочные заказы, за которые платили золотом. А потом сердито рычал на весь двор, что выгонит нерадивых помощничков к бородатым бесам в Бездну и наймет вместо них людей. Ибо они тоже ленятся и пьют, зато не пытаются подхалимажем пролезть хозяину меж ягодиц без мыла, и не упоминают по любому поводу родственные связи. И не требуют денежной прибавки за труд на вторую же неделю приема в цех.

Ниенна с Гердой любили ворчливого, но честного старика-краснолюда. Заказывали у него оружие, которое стоило явно больше, чем Магни с них брал. В первый раз они попытались спорить, желая заплатить нормальную цену за проделанную работу. И кузнец обиделся на девушек, да так, что неделю с ними не разговаривал. Потом уже, когда гнев остыл, Магни самолично вынес клиенткам готовые кинжалы, а к ним — дорогущие кожаные ножны.

— Подарок от заведения, — хмыкнул он вместо приветствия, и со спокойно грустью добавил. — У меня братишку младшего полсотни лет назад упыри пожрали с семейством вместе. Так что сделайте милость, не травите душу старику. Раз я сказал, для вас цена такая — значит, иной не будет. Слышал я о ваших деяниях, и про остроухих, и про змейство паскудное, и про остальных. И давайте вы и дальше будете достойно выполнять свою работу, а я — свою. Беляночка, тебе жидкое «серебро» на лезвиях ежемесячно обновлять надо, не забывай заходить вовремя.

Он так и называл их обеих — Беляночка и Малышка. А девицы с каждым приходом в кузнечную лавку «Старая борода» ощущали себя не покупательницами, а внучками в гостях у занудливого, но доброго дедушки. Неудивительно, что за время учебы подруги прикипели к Магни Брамосу всей душой.

На первую длинную практику уезжали они из столицы весной. Как раз в период,