Я даже сморгнула от его наглости.

– Ты… не мог бы говорить тише! ― Прошипела я, выглядывая в коридор. Никого. Слава Богу! ― Здесь полный дом моей семьи, и они не знают, что мы спали!

– Так пусть узнают.

Что?!

– Нет!

– Нет? ― Весело переспросил он.

– Нет! ― Повторила я. ― Потому что я больше не собираюсь с тобой спать!

– Не собираешься?

– Не собираюсь!

– Уверена?

– Абсолютно! Оба раза были ошибкой. И оба раза я была не в себе. Но больше такого не будет.

Я попыталась уйти, только Терренс не позволил мне. Вновь впечатал в дверь, а затем сунул между моих ног колено и заткнул мне поцелуем рот. Я возмущенно крикнула и расширила глаза, даже сделала попытку вырваться. Но, первое ― Терренс был сильнее и его настойчивость доводила до отчаяния. А второе ― буквально через пять секунд сопротивления и истерик мне расхотелось его отталкивать. Просто потому что мне опять понравилось. И я опять поплыла.

Судорожно выдохнула, когда ощутила его руки на своих бедрах ― они поднимались выше, пока язык толкался мне в рот, лишая остатков здравого смысла. Я чувствовала его твердое колено, и это возбуждало. Он весь возбуждал. И я опять заводилась.

Терренс пах прохладой и лимоном. И мне нравилось, что он так пах. А ещё мне нравилось, что его руки, забравшись мне под топ, проводили по моему тело электричество. Он обвел пальцами мой оголенный пупок, а затем нырнул ими под резинку свободных спортивок. Я почти задохнулась, когда ощутила, как он скользит по моим трусикам и задохнулась чуть позже, когда, отодвинув их, он пробрался внутрь.

Его рот оставил мой, и в этот самый проклятый момент я застонала.

Мозг отключился, и я прикусила губу, откидывая голову назад.

Терренс ласкал меня между ног, касаясь влажных податливых складочек, а я ощущала усиливающуюся по всему телу вибрацию. Мне следовало бы воспротивиться и всё остановить, учитывая, что я говорила всего минуту назад, но я просто не хотела.

– Терренс…

– Тебе ведь нравится, когда я трогаю тебя. Признайся, Саманта. Тебе нравится.

Я снова застонала и ещё сильнее закусила губу, когда его палец проник глубже. Его движения стали быстрее и резче, и я ощутила, как начинает кружиться голова.

– Терренс…

– Да, детка?

– Глубже, ― выдохнула я, абсолютно не понимая, что творю.

Но мне нравилось. Боже, как мне нравилось.

– Как скажешь, ― прошептал он возле моего уха, а затем усилил давление, и его палец, как я и просила, проник ещё глубже.

Я закрыла глаза и выгнулась, а затем вновь хрипло застонала. Один его палец скользил во мне, пока другой давил на чувствительный бугорок. Я сходила с ума от каждого движения, от каждой манипуляции, понимая, что приближаюсь к краю.

– Ещё, ― умоляла я, царапая пальцами дверь, и он ускорялся, зная, как мне это нужно.

– Мне нравится, что ты такая. Нравится, что ты такая для меня.

Ощутив его горячее дыхание на своей шее, я застонала. Его палец вышел из меня, а затем ворвался внутрь с удвоенной силой. Он скользил, дразнясь. Делал мне приятно ― восхитительно приятно ― но не позволял кончить.

– Терренс…

– Боже, ты такая охренительная, Саманта.

– Терренс, пожалуйста…

Его горячие губы коснулись моего плеча. Я ощутила ворох пробежавших по коже мурашек и застонала, а затем задохнулась, вновь почувствовав его внутри.

Я почувствовала его. От кончиков пальцев и до самой макушки. Почувствовала его приближение и поняла, что медленно умираю. Когда я готова была закричать, Терренс обрушился на мой рот, а его язык ворвался внутрь, поглощая мой глухой стон. И в ту же секунду я кончила ― сильно, мощно, восхитительно ― взлетев выше, чем когда-либо.

Выше, чем с кем-либо.

Ещё некоторое время мы стояли так, прижавшись друг к другу. Палец Терренса ещё был внутри меня, и тело до сих пор пульсировало. А я пыталась думать, но не могла.

В голове крутилось что-то вроде: «что я наделала, Боже», но мне было так хорошо и восхитительно, что на остальное стало наплевать.

– Мы закончим позже, ― прохрипел Терренс, и я не сразу осознала его слова.

А когда осознала, замерла. Что?

– Вечером, Саманта. ― Услышала я. ― Этим вечером я дам тебе ещё больше.

Хардинг резко отстранился, и я тут же распахнула глаза.

– Эй, вы ещё не готовы? Мама ждет.

Я чуть не отпрыгнула, заметив подкравшуюся к нам Кэрри. Она посмотрела на Терренса, после чего остановила взгляд на мне. Моргнула, затем всмотрелась, а затем её глаза расширились, и в них появились так хорошо знакомые мне искорки. Блин.

– Дай мне минутку.

– Хорошо….

Когда Терренс ушел вглубь комнаты, Кэрри всё ещё таращилась на меня, поэтому я оттолкнулась от двери и направилась к лестнице.

– О. Мой. Бог. ― Услышала я, уже зная, что последует дальше. ― У тебя был оргазм!

– Кэрри! ― Зашипела на неё и, повернувшись, заметила, как она улыбается. ― Ничего не было. Мы просто говорили.

Если честно, я сама себе не поверила.

– Милая, я знаю, как выглядит женщина после самого умопомрачительного оргазма в своей жизни. И ты выглядишь именно так. ― Она улыбнулась шире, и я остановилась.

– Если ты хоть слово за столом скажешь…

Кэрри провела пальцами по губам, «застегивая на них молнию».

– Обещаю. Я могила.

Я смотрела на неё несколько секунд, а затем выдохнула и отвернулась.

Уже спускаясь я услышала:

– Но ты всё мне расскажешь, иначе я буду тебя пытать.

Я закатила глаза и потом весь обед пыталась вести себя, как обычно. Не уверена, что у меня получалось, особенно, если принять во внимание тот факт, что я почти не переставая думала об обещании Терренса вечером хорошенько меня оттрахать. Конечно, я бы ни за что ему этого не позволила. Но знала, что, если бы сдалась ― меня ждал бы самый восхитительный секс в жизни. И он был бы ещё восхитительнее, чем предыдущие два.

Точнее, два с половиной.

Оргазм ведь всё равно считается за секс, да?

Я водила вилкой по тарелке, чувствуя на себе его взгляд. Весь обед. И затем, когда вызвалась перемыть всю посуду, хотя ненавидела её мыть, но понимала, что мне необходимо чем-то занять руки и мысли. Снова. Лишь бы не думать о Терренсе и восхитительном вечере, который мог бы у нас быть. Но которого, конечно же, не будет.