— Вадик, я же всегда за тебя…

Такое предисловие мне уже не нравится. Плюхаюсь в кресло и раздраженно смотрю на нового секретаря.

— Чай. В большой чашке.

— А бутерброды? — лепечет девчонка.

— Я с поминок. Ничего не хочу, — отмахиваюсь раздраженно.

— А я бы поел что-нибудь, — ноет мой дядюшка. Ленька у нас блондин с длинными патлами до плеч. Он очень похож на свою мать и мою самую любимую бабушку. Оттого и я к нему всегда отношусь, как к ее продолжению. С любовью и обожанием. Но только не сегодня.

— Дома поешь.

— Ладно…

— Давай без предисловий. Кратко и по делу. Идет?

— Ты всегда такой вредный, — усмехается Леонид, и на холеном полном лице проступает неподдельное изумление. Они с моим отцом родные братья. Только между ними двадцать два года разницы. Бабушка умудрилась родить одного сына в восемнадцать, а другого под сорок. Героическая женщина.

— Рассказывай побыстрее, — отрезаю я. — Я еще хочу смотаться домой. Устал жутко.

— Мы с Петькой вчера говорили. Он в замешательстве из-за теста. Говорит, что вам с Кириллом нужно сдать снова. Ну, чтобы была стопроцентная уверенность.

«Странно, — думаю я. — Все странно. И почему моего папу больше волнует тест ДНК, показавший, пусть с погрешностью, но вполне вразумительный результат, а не само внезапное появление Кирилла?»

И если честно, я, умудренный циник, даже не ожидал такой реакции от родственников.

— Я знала. Душой чувствовала, — махнула вчера пухлой ладошкой мама. А отец крякнул нетерпеливо и отправился в кухню пить коньяк. То ли успокаивать нервы, то ли праздновать. Галке дозвониться не удалось. Бывшая жена в ответ на мои настойчивые звонки прислала короткое сообщение «Я не в России». Совсем как я обычно отвечаю ей.

— Не томи, — велю я Леньке. — Почему тебя и папу интересуют наши с Кириллом тесты?

— Видишь ли, — пыхтит мой родной дядька. — Вы с Галкой поссорились после выпускного, помнишь?

— Нет, — улыбаюсь я, догадываясь, что мне предстоит услышать. — А это важно?

— Нет… то есть да… она пришла к нам тебя искать. А никого дома не было. Вот мы с ней и оторвались немножко, — добавляет Леня скороговоркой. — И мне никогда в голову не приходило… что Кирилл… Ну, ты понимаешь…

— Кажется, да, — криво усмехаюсь я и задаю вопрос, ответ на который боюсь услышать. — А папа в курсе?

— Петька? — ухмыляется Леонид. — Да. Знал. Он же нас застукал…

— Красиво, — киваю я. — Большое спасибо за прекрасные новости, — усмехаюсь саркастически.

— Я тоже сдам тест. И если окажется, что Кирилл мой…

— Иди на хрен, — рыкаю раздраженно. — Пшел вон отсюда, дорогой Леня!

— Вадим, ну столько лет прошло… Мы могли бы решить все мирно…

— Уходи, — не выдерживаю я. — Если я сейчас встану, костей не соберешь.

— Вадик…

— Вали отсюда, придурок!

Когда за Леней Косогоровым закрывается дверь, я кладу затылок на подголовник и закрываю глаза.

«Мать вашу! Каково это — почувствовать себя рогатым?»

Провожу ладонью по макушке и никаких отростков не наблюдаю.

«Ладно, Галка и Ленька, — пытаюсь переварить полученную информацию. — Но папа! Как же он мог мне ничего не сказать? В тот же день, когда поймал на горячем мою невесту и своего брата, или после. Времени было вагон. Двадцать пять лет прошло. И Галка… моя верная и преданная… брошенная и забытая. Многие годы я винил себя в распаде нашего брака. До фига денег потратил, стараясь искупить свою вину перед первой женой! И совершенно не заметил явного и глупого адюльтера, творившегося у меня под носом. Сколько? Год? Два? Или десятилетия?!»

Сжимаю кулаки, силясь не заорать. Словно пьяный бреду к выходу. Нащупываю в кармане ключи от машины и останавливаюсь в нерешительности. Не знаю, куда ехать. Домой? Вывалить все на Ольгу? К родителям? Посмотреть папе в глаза?

— Вадим Петрович, — окликает меня охранник Рома. — Что с вами? — спрашивает удивленно.

— Да все нормально, — морщусь я. Передаю пареньку ключи. — Садись за руль. Поедем к Пирогову на Истомина.

Дорогой Ромка молчит. Считывает мое настроение и старается не отсвечивать. Хороший парень. Возьму его телохранителем вместо Гены.

Кстати, о моем сыне… С неприятностями я предпочитаю разбираться сразу. Набираю номер бывшего охранника и без предисловий говорю.

— Кирилл, нам нужно повторить вчерашнюю процедуру. Результат получился какой-то странный…

— Ты не уверен, что я Косогоров? — усмехается мой наследник. Или все-таки Ленькин?

— В этом я на все сто процентов уверен, — цежу негромко и исподволь замечаю удивленный взгляд Романа. Он наверняка думает, что я двинулся умом. Но какое мне дело до переживаний охранника?

— Тогда что? — настороженно спрашивает Кирилл. — Ты мне веришь, и это главное.

«Я всем верю. И верил, — усмехаюсь мысленно. — Когда оплакивал собственного сына — тоже верил… Когда помогал открывать Галке частную практику, и каждому слову отца… Такой вот я придурок по жизни!»

— Может, завтра, — нерешительно бубнит Кирилл. — Я тут выпил немного…

— Хорошо, — сразу же соглашаюсь я и, выйдя около Пироговского ресторана, на шатких ногах поднимаюсь к Игорю в кабинет.

— Ты вернулся? — мой старый друг пьет виски и смотрит на меня изумленно.

— Не хочу оставлять тебя в такой день, — говорю я, без приглашения усаживаясь к столу. — Наливай. Давай помянем Елизавету и зальем за воротник по полной.

— У тебя что-то случилось? — настороженно спрашивает Игорь Петрович. — Какая-то беда?

— Нет, — мотаю я головой. — Ничего особенного. Просто хочу провести этот день с тобой. Не возражаешь?

— Буду рад, — хрипло сипит Пирогов, разливая по стаканам огненную воду. — Пьем, не чокаясь.

Когда в последний раз я так напивался? Даже припомнить не могу. Точность движений и ясная голова — вот залог моей жизни и работы. А алкоголь отбивает напрочь и то, и другое. Хорошо хоть ума хватило приехать с охранником. Ромка как раненого бойца грузит меня в машину и что-то пытается сказать… Ольга? Осталась у бабушки?

— Ну и хорошо, — пьяно отмахиваюсь я, ни за что не желая предстать перед любимой запойным алкашом. Вспоминаю ее удивленное лицо и едкую фразочку «Вам плохо или вы опять накурились, Вадим Петрович?»

Уже дома я достаю из аптечки полисорб и, разведя водой невесомый порошок, выпиваю залпом. Это должно снизить интоксикацию в организме. Может статься, мне удастся прийти в себя до возвращения любимой. Падаю на постель, стараясь забыться глубоким исцеляющим сном. Глядишь, просплюсь и смогу посмотреть на мир другими глазами. Обращу все в шутку или пошлю кого-нибудь на фиг. Я бездумно пялюсь на часы, показывающие половину шестого.