Добравшись вновь до павильона Игоря, яосторожно раздвинула ветки. Не поверила ни одному слову пройдохи! Впрочем,может, и есть в них некая правда. Вполне вероятно, что у Игоря имеется слишкомлюбвеобильный друг Паша. Только я видела Аллу и сильно сомневаюсь, что таспособна обольстить даже сверхозабоченного сексуального маньяка. У Паши, еслион, конечно, реально существующий персонаж, не может быть подобной любовницы,молодой мужчина с женой, собравшийся на работу в Голландию, выбирает себеметресс[5]не среди маргиналов, а в ином социальном кругу.

Сквозь стеклянные стены магазинчика мне былвеликолепно виден Игорь. Врун говорил по телефону. Слова его, естественно, недолетали до меня, но по выражению лица и по жестикуляции было понятно: беседаочень неприятная. Прервала ее покупательница, тетка огромных размеров снеобъятной сумкой.

Игорь положил трубку на прилавок и с хмурымвидом начал отрезать колбасу. Воспользовавшись передышкой, я вытащила свойсотовый и набрала номер Паши.

– Алло, – звонко откликнулся нежныйголосок.

– Можно Павла?

– Их нет.

– А когда будут?

– Паша уехал на работу за границу, –звенела девушка, – вернется через год, они с женой нам квартиру сдали, незвоните больше.

– Давно он укатил?

– А вам зачем?

– Это из фитнес-клуба беспокоят, –мигом нашлась я, – Павел у нас действие карты не приостановил. Еслиназовете число их отлета, заморожу членство, он вернется и снова ходить станет,ну зачем ему зря деньги терять!

– Мы сюда въехали в августе, –воскликнула девушка, – значит, Павел где-то в конце июля отбыл.

– Спасибо, – ответила я и сунуламобильный в карман.

Игорь продолжал обслуживать тушу, теперь онстрогал сыр. Я наблюдала за тем, как двигаются руки парня. Слава богу, господьнаградил меня стопроцентным зрением, великолепно различаю предметы даже набольшом удалении. Ай да Игорек! Мгновенно выдумал историю, постарался совратьубедительно, но допустил маленький просчет. Павел отправился в Голландию виюле, а Алла умерла в сентябре. Продавец слегка напутал со временем.

Хлопнула дверь, волоча за собой тяжелогруженную сумку на колесиках, толстуха ушла. Игорь нырнул в подсобку, довольнодолго возился там, потом вышел и повернул табличку, украшавшую наружнуюстворку. Я быстро прочитала надпись: «Извините. Закрыто по техническимпричинам».

Быстрым шагом, не оглядываясь, Игорь двинулсяк метро. Я побежала следом, неслась за кустами, пригнувшись почти до земли.

На шумной площади перед подземкой продавецнырнул в одну из будочек туалета. Я кинулась к ближайшей тетке, торгующейжуткими шмотками.

– Это что?

– Дык пальто, осеннее, модное, Версача!Слышала такую фирму!

– Сколько?

– Тыща.

– Сто!

– Ты дура? Гля, какая вещь, а к нейкепка! Во, в подарок.

– Триста.

– Семьсот.

– Четыреста.

– Пятьсот, – уперлась торговка.

– Четыреста, – нервно торговалась я,не сводя глаз с туалета.

– Ни за что! Пять сотен.

Игорь вышел из будки и, минуя здание метро,двинулся в сторону проспекта. Я бросила на столик ассигнацию и схватила«Версача»[6] с кепкой истала быстро натягивать обновку.

– Эй, не твой размер, –предостерегла тетка.

– Плевать.

– Погодь, нужный найду.

– И так отлично.

– Да ты в ём утопла, куда ж пятидесятыйхапнула, стой, – нервничала бабка.

Но я, закутавшись в «Версача» и надвинув кепкуна лоб, бежала за Игорем. Парень быстрым шагом достиг проезжей части, встал наобочине, поднял руку и мгновенно поймал бомбиста.

Я заметалась по мостовой.

– Тебе куда? – высунулся из окнаабсолютно ржавых «Жигулей» парнишка.

– Вон ту машину догонишь?

– Пятнашку?

– Нет, серую, с красным верхом.

– Ну пятнашку!

– Без разницы, как ее называют, –пропыхтела я, влезая в грязный, сильно воняющий бензином салон, – гони заними.

– А вам зачем? – неожиданнонасторожился паренек.

– Господи, рули живей, уйдет ведь! Мужмой там, к любовнице спешит, хочу убедиться, что он с другой бабой встречается!

– Если гулять пошел, к юбке уже непришьешь, – заявил водитель, садясь нужной машине на «хвост», – посебе знаю. Хоть в ящик засунь и запри, все равно щелочку найду и просочусь.

– Следи за дорогой, – рявкнулая, – не спрашивала твоего мнения, не упусти автомобиль.

– Не боись, я ас.

– Хотелось бы верить.

– Ну, точняк, – начал болтатьюноша, – меня отец в пять лет за руль сунул…

Сцепив зубы, я наблюдала за дорогой. Ну почемупринято считать, что женщины неуемные болтуньи, а представители сильного поларазговаривают лишь по большим праздникам? Да на свете полно трепачей вродепопавшегося мне сейчас на дороге шофера.