Эйвери посмотрела начальнику в глаза.

– Ну ладно. Я верю в то, чем занимается «Phaethon», что они откроют генетическую природу заболеваний. Такое открытие имело бы огромное значение.

– Верно. И все? Тебя лично с этим ничего не связывает?

Запрос был отработан, на этот раз без ошибки. Эйвери скопировала его и вставила в таблицу Excel.

– Из-за отца.

Дезмонд промолчал, позволяя ей закончить.

– У него болезнь Альцгеймера.

Дезмонду показалось, что перед ним впервые приоткрылась завеса, скрывающая характер Эйвери. Это ощущение было гораздо более личного свойства, чем сцена на ее квартире в утро их первой встречи, когда она стащила с себя блузку прямо у него перед носом. Между ними установилась новая связь. Помощь больному члену семьи стоит огромных усилий, он это хорошо знал. Ему остро захотелось тут же рассказать ей о «Зеркале», доказать, что она действительно работает над проектом, который может спасти ее отца и многих других.

* * *

Через две недели Эйвери заглянула в его кабинет. Ее манеры изменились, спокойная уверенность в себе куда-то делась. Девушка вела себя робко, даже нервно.

– В чем дело?

– Я… – Она почесала за ухом, – хочу попросить об одной услуге.

– Проси, что пожелаешь.

Девушка набрала в легкие воздуха.

– Есть один стартап – «CityForge», он помогает поселкам третьего мира стать городами. Я тут подумала… если бы ты согласился, и у тебя нашлось бы время, хотя времени у тебя, наверное, нет…

– Есть.

– Ничего страшного, если нет.

– К чему ты клонишь?

– Ну, не мог бы ты… э-э… выступить перед учредителями, дать им какой-нибудь совет. Я могла бы организовать групповой звонок…

Дезмонд жестом остановил ее.

– Эйвери, ты себе представляешь, как часто меня просят позвонить люди, которые носятся с очередной идеей стартапа?

Девушка раскрыла рот для ответа, но он опередил ее:

– Да шучу я.

Эйвери, рассмеявшись, немного расслабилась.

– Это – месть за вызов полиции, которым ты пригрозила пару месяцев назад.

– Туше!

– Слушай, я вовсе не против. Кстати, урбанизация находится в сфере интересов «Icarus Capital». Города важны для нашего дела.

– Они работают бесприбыльно.

– Ну и что? Я теперь и сам не особо гоняюсь за прибылью.

* * *

Дезмонд прочитал бизнес-план стартапа и был приятно удивлен. В «CityForge» придумали отличную вещь. Строго говоря, урбанизация не являлась частью проекта «Зеркала», однако считалась важным предусловием. Он решил пригласить учредителей на ужин в Сан-Франциско. Эйвери тоже.

После первой встречи несколько месяцев назад он больше не приезжал к ней на квартиру. Дезмонд постучал в дверь. Вокруг желтой лампочки, натыкаясь на металлический абажур, летала ночная бабочка.

Дверь широко распахнулась. На пороге стояла Эйвери в черном облегающем платье, светлые локоны буквально сияли на фоне ткани. Голубые глаза искрились. На шее – серебряное ожерелье с медальоном, которое он видел на ней в первый раз. Дезмонд потерял дар речи.

Эйвери окинула себя взглядом.

– Платье пришлось взять взаймы.

– К-красивое.

Эйвери взяла с консоли сумочку-конверт.

– Не привыкай.

Дезмонд рассмеялся.

Ужин удался на славу. Он по большей части слушал, иногда убеждая учредителей в важности начатого ими дела. Эйвери выпила два бокала вина и оживленно поддерживала разговор. Дезмонд осознал, что они впервые вышли вместе за пределы офиса «Phaethon». Его не покидало чувство, что они – партнеры, наставники молодых предпринимателей. Он согласился вступить в правление «CityForge» и вложить в стартап 150 000 долларов.

Остановив машину у жилого дома Эйвери, Дезмонд без задней мысли вышел проводить девушку до квартиры.

– С доставкой на дом, а?

Он выровнял шаг в ритм ее походки.

– Я страшно расстроюсь, если ты заблудишься.

– Не сомневаюсь.

Блондинка отперла входную дверь и обернулась, на ее губах обозначилась застенчивая улыбка.

– Мы не на свидании, ты ведь понимаешь?

Дезмонд вскинул руки.

– Кто здесь что говорил про свидание?.. Постой, ты подумала, что это свидание?

Эйвери толкнула дверь.

– Спокойной ночи, Дез. – Девушка шагнула через порог, оглянулась. – И спасибо!

– За что?

– За то, что помог этим ребятам.

– Ребята хорошие.

– Да, и с ними сегодня был третий хороший парень.

Лин вела Пейтон по извилистым проходам пещеры Альтамира, высоко подняв фонарь. Свет и тени танцевали на стенах. Всякий раз, когда они проходили мимо наскального рисунка, Пейтон замедляла ход, но Лин семенила дальше, не отрывая глаз от неровной почвы под ногами.

У потайной комнаты они разделились на три группы: Пейтон и Лин, Эйвери и Найджел, и два «морских котика», оставшиеся сторожить запечатанные ящики.

В тусклом свете Пейтон различила слева по ходу еще один наскальный рисунок. Четыре ноги, крупное тело, ветвистые рога – самка оленя.

– Мам, смотри!

– Это не та, – бросила Лин, даже не обернувшись. Спустя секунду она добавила: – То, что мы ищем, – дальше.

Пейтон не стала возражать, она окончательно убедилась – мать прекрасно знала, что делать.

Проход закончился небольшим залом, стены и потолок которого были покрыты новыми рисунками. Лин уверенно направилась в дальний левый угол и, явно удивленная, остановилась. Затем подняла фонарь, осветив изображение осанистой самки оленя, вычерченное черными и красными линиями. Рядом с ней стоял нарисованный одной черной краской самец с рогами в семь отростков, поодаль – в два раза меньший, чем родители, – олененок.

Лин присела на корточки и провела пальцами по изображению детеныша оленя. Черная краска запачкала кончики пальцев, как печная сажа. Пейтон покоробило от грубого обращения матери с древней реликвией.

– Мам!

– Это не оригинал, – мгновенно откликнулась Лин. Словно разговаривая сама с собой, она прошептала: – Их здесь раньше не было.

Пейтон подошла и тоже опустилась на корточки.

– Не было, когда ты была здесь прошлый раз?

Лин продолжала тереть изображение олененка, оно линия за линией, начиная с ног, исчезало – словно поднимался занавес над сценой.