– То, что у тебя было на лице, перешло на мое. Я, когдаот тебя вышел, непонятно на кого был похож. Лицо все белым выпачкано, то липудра, то ли краска какая. Меня даже водитель испугался, говорит: «Игорь, что стобой случилось?» Я в зеркало посмотрел и рассмеялся. С таким лицом впорусниматься в фильме ужасов. Настоящий фантомас! Ты чем свое лицо намазала? Этоштука вообще смывается? У меня сейчас лицо жжет, кожа горит и чешется. Жутконеприятно. Ника, что это было?

– Специальная маска для лица. Я же не думала, что ты комне приедешь. Я ее нанесла для того, чтобы у меня кожа была хорошей, – тутже соврала я.

– Ну, ты даешь! А я еще удивился – ты сегодня как-то нетак выглядела. Сама на себя не похожа, лицо какое-то странное. Ника, обычнотакие маски наносят женщины, которые мечтают помолодеть, а тебе зачем? У тебякожа и так хорошая. Ты же у меня просто красавица. Да ладно, это твое дело. Тымне только самое главное скажи.

– Что сказать-то?

– Как эта штука смывается? Ты меня так быстро изквартиры выставила, что я даже в зеркало не успел посмотреть.

– Нанесешь на лицо пенку, немного распаришь, затемумоешься теплой водой и протрешь кожу тоником.

– Только и всего?

– Только и всего.

– Отлично. Я так и сделаю.

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить Игорязакончить разговор и чтобы убедить его в том, что я очень его люблю. Не раз ине два мне пришлось повторить, что мне хочется побыть одной, так как я неважносебя чувствую, а раз мы близкие люди, то должны уважать желания друг друга и повозможности идти друг другу навстречу. Потом, сделав несколько внушительныхглотков виски, я подошла к зеркалу и всмотрелась в собственное лицо с размазаннымгримом. И чем дольше я смотрела на свое отражение, чем больше пила виски, темвсе больше приходила к выводу: я себя ненавижу.

Последние глотки я делала уже лежа на полу, растянувшись напушистом ковре рядом с симпатичным торшером. Голова была мутной, а передглазами все расплывалось. Я думала о том, что всегда была женщиной с развитымчувством собственного достоинства, гордой. И вот эта женщина опустилась дотого, что вступила в связь с человеком, который жестоко ее предал и унизил,посмеялся над ее чувствами. Я пыталась понять, чем был вызван подобный шаг, ипришла к неутешительному выводу: все это произошло исключительно из-засексуального порыва. Когда-то у меня была любовь. Но ее растоптал мой бывшийвозлюбленный, а затем… затем я сама отдала ее на поругание. Я беззащитна всвоей аморальности, а если честно, то у меня нет сил защищаться.

Не придумав ничего лучшего, я с трудом дотянулась о телефонаи набрала номер Дарьи. Мне показалось, что она не отвечала целую вечность. Нонаконец она все же взяла трубку и сказала сонным голосом:

– Алло…

– Дашка, это Люся.

– А ты что, не спишь-то? – удивилась подруга.

– Сна нет.

– Опять что-то сама себе надумываешь? Я думала, ты ужедавно в постели.

– Дашка, мне жить не хочется! – неожиданнопроизнесла я и тихонько всхлипнула.

– Люсь, заканчивай дурить. Тебе нужно хорошеньковыспаться. А ну-ка, быстро в постель!

– Даша, ты, наверно, меня просто не понимаешь. Или нехочешь понять то, о чем я говорю. Ты хоть немного меня слышишь?! Я жить нехочу! Я сейчас что-нибудь с собой сделаю.

– А ну, прекрати нести ерунду! – тут же изменилсятон моей подруги. – В конце концов, когда эта закончится?! У меня будеткогда-нибудь спокойная жизнь или нет?! Завела на свою голову подругу, котораяпросто не дает мне жить! Разве это нормально? Нужно слышать и видеть не толькосебя, но и прислушиваться к другим тоже! Люся, а я ведь по голосу определила,что ты хорошенько выпила. Точно?

– Да, я пьяная, – честно призналась я.

– Ты мне скажи, зачем ты набралась? Какого черта?! Тыже мне лечь спать обещала! Люся, ты думаешь, мне легко выносить твой депресняк?У меня ребенок маленький, мне на работу завтра идти! Ты хоть немного цени ибереги тех, кому ты не безразлична. Ты живешь по принципу, что весь миркрутится только вокруг тебя и все обязательно должны жить твоими проблемами. Новедь я тоже живой человек! Нужно иметь хоть кукую-нибудь совесть! Люся, японимаю, что тебе сейчас не сладко, но это не означает, что сейчас нужносрываться и пускаться во все тяжкие.

Дашкины слова ранили меня в самое сердце. Я ждала от нееморальной поддержки, а быть может, и осуждения, но только не таких резких слово том, что я зря ее побеспокоила и что она устала от моих выходок. Я не ждалатакой реакции от своей подруги и совершенно не была к ней готова. Мнепоказалось, что от волнения я перестала даже дышать.

– Даша, ты извини за ночное беспокойство. Если хочешь,я больше никогда в жизни не стану тебе о себе напоминать! Ты просто вычеркнименя из памяти и забудь, что когда-то была у тебя такая случайная знакомая…

– Люся, подожди! – перебила меня Даша совсемдругим тоном. – Ты извини, если я произнесла что-то резкое. Просто я таккрепко спала, а ты меня разбудила… Сама знаешь, какими злыми люди становятся,когда их будят посреди ночи. Что случилось-то?

– Да так, ничего.

– Нет, я серьезно тебя спрашиваю. Что произошло? Тызачем так набралась?

Собравшись с духом, я кинула пустую бутылку виски в дальнийугол комнаты, вытерла локтем размазанный на лице грим и выкрикнула в сердцах:

– Я с Игорем переспала!

– Когда?

– Только что. Полчаса назад.

– Ты шутишь?

– Мне не до шуток.

– Люська, ты в своем уме?

– Нет у меня никакого ума и не было никогда! Или ясошла с ума! Даша, ну сходят же люди с ума… Сходят? Сходят! Вот и я сошла сума… Вот и я…

– Прекрати катать истерику. Как это произошло?

– Даша, ну, ты вопросы детские задаешь, ей-богу! Какэто обычно происходит? Ты что, сама не знаешь? Я в гостиной сидела, а тут раз –звонок в дверь. Я сразу к глазку кинулась. И увидела такой огромный букет роз,что не могу передать словами. Я таких букетов никогда в жизни не видела. Из-задвери мне сказали, что явился курьер из службы доставки цветов, вот я подурости и открыла. А там Игорь стоит. Он в квартиру вошел, букет кинул и принялсямне рассказывать свои байки о вечной любви и преданности. У него это хорошополучается. Он так соловьем поет… ты бы слышала!

– Так он кому в любви и преданности клялся? Тебе илиВеронике? – не поняла меня Даша.