– Знаете, почему я вам верю? – спросила вдругДелия. – Не только оттого, что с вами знакомый мне граф Леверлин. Вы –самая странная компания, какую я в жизни видела. Шайки злодеев такими небывают…

«Интересно, что ты вообще видела в жизни, кроме дворца,балов и охот, – подумал Сварог. – И где исхитрилась узреть шайкунастоящих злодеев, кроме как на экране телевизора и иллюстрациях кприключенческим романам?

Но наблюдение верное – компания и в самом делестранноватая…»

– Хорошо, – сказал он, чтобы отвлечься отсерьезных и тягостных раздумий. – С этой минуты я присваиваю нашемуславному отряду наименование Странной Компании. Принцесса, вы не откажетесьстать шефом полка? Хотя этот полк не тянет даже на гран-платунг[25],иным не уступит…

Делия устало улыбнулась, больше из вежливости. Все же онаотлично держалась – время такое, эпоха жеманных, хрупких, бледненьких принцессна горошине если и наступит, то очень не скоро. Да и наследственность неплохая.Говорят, Конгер сажал ее на коня раньше, чем научилась ходить.

– Что мы будем делать? – спросила Делия.

– Мы будем делать сущие пустяки, – сказалСварог. – Сейчас мы вас спрячем. Вернее, все спрячемся. А потомпостараемся сделать все, чтобы репутация Таверо не пострадала. Всей СтраннойКомпанией свалимся в гости к одной милой старушке, переждем немного и отправимсяк харланской границе, нынешний герцог обязан мне троном и вряд ли успел статьнеблагодарным.

– А потом?

– Не стоит загадывать. Пока что наш сияющий идеал исветлая мечта – харланская граница…

– Я могла бы обратиться к гланской гвардии. Они немогли не почувствовать неладного. Они-то поверят…

– Вполне возможно, – сказал Сварог. – Но,насколько я знаю вашего батюшку, он, будучи уверенным, что настоящая принцессапребывает во дворце, станет решительным, недоверчивым и несговорчивым. Выйдетбольшая кровь и сумятица, мы ничего не добьемся, кроме риска для вас получитьслучайную стрелу. Или пулю. Или – не случайную… А время все равно работает нанас. Эта тварь во дворце долго не протянет. Надеюсь, ее конец будет достаточнозрелищным, чтобы у свидетелей возникли кое-какие вопросы…

…Он не обратил сначала внимания на дым – в Равене частенькогде-нибудь горело. Но чем ближе карета подъезжала к Королевской, тем сильнеенесло гарью. Сварог высунулся из окна, глядя вперед. Сердце неприятноколыхнулось в груди.

Пожарные как раз отъезжали. Гнедые упряжки четверкой уносиливскачь огромные бочки на колесах, сверкающий начищенными медными частямизамысловатый насос и две длинные повозки, набитые отчаянными усачами в красныхкафтанах. Над головами у них торчали длинные багры. Судя по чистой одежде, имне пришлось лезть в пожарище.

Зевак оказалось не особенно много, и гуртовались они напочтительном расстоянии. Забор и калитка почти не обгорели, но во дворе что-тоеще чадило, лениво догорало, жидкие струйки дыма колыхались на слабом ветерке.

Во дворе, к удивлению Сварога, шумно гоготали неведомо какуцелевшие гуси.

У калитки растерянно топтались шпики, бдевшие в доменапротив, – бдевшие, как оказалось, из рук вон плохо…

Сварог втянул голову внутрь кареты. Встретил взгляд Паколетаи медленно кивнул.

– Бабка! – Паколет рванулся наружу, но Сварогпоймал его за руку, стиснул:

– Сиди! Может, обошлось…

Распахнул дверцу и выскочил. Завидев его, гинкеровские шпикиоживились. Старший, Мушеро, благообразный седой прохвост, выступил вперед,одергивая кафтан, словно военный мундир. Похоже, он радовался, что прибылнаконец кто-то, имеющий отношение к начальству, и можно свалить все с плеч:

– Несчастье, ваша милость…

– Вижу, что не карнавал с плясками, – сказалСварог. – Что случилось? Вы куда смотрели, свинячьи выкидыши?

– Ваша милость, полыхнуло сразу, как только эта стервавошла в калитку, и полминуты не прошло…

Рапорт его был профессионально четким и подробным безмногословия, но рассказывал Мушеро ни с чем не сообразные, вовсе уж фантастическиебайки.

По его словам, все началось с того, что в калитку без стукапрошмыгнула женщина, одетая небогатой горожанкой, – и через несколькосекунд полыхнуло, домик загорелся, как пучок сухой соломы, причем не быловзрыва.

Он, Мушеро, не вчера родился и знает, что существуютразнообразные горючие смеси, применяемые в военном деле, но у загадочной гостьине было ни в руках, ни под платьем никакого сосуда, они бы заметили. Да и бабканичего такого дома не держала.

С приездом пожарных обнаружились новые странности. Домиксгорел дотла, но примыкающие к нему загородки с гусями и сараюшки осталисьцелы.

На пожарище обнаружили два обгоревших трупа и моментальноопознали: бабку по фарфоровым расписным бусам, а неотлучно пребывавшего при нейсыщика – по золотому зубу и казенному оружию. Зато странная женщина исчезлабесследно. На улицу она не выскакивала. С двух сторон к бабкиному дворупримыкали высоченные заборы соседей – и шпики непременно заметили бы человека,взбиравшегося на забор. С четвертой же стороны… Сварог все прекрасно видел исам. С четвертой стороны к бабкиным невеликим владениям прилегал высокийотвесный холм, звавшийся Тель-Варрон, Варронский холм. В незапамятные времена скоролевского замка на вершине этого холма и пошла столица – серо-коричневыеразвалины и сейчас еще виднелись там, почти сглаженные временем. Ни однаженщина – да и любой обыкновенный человек, будь то молодой, полный силскалолаз, – не смогла бы в мгновение ока вскарабкаться на высоченныйоткос, по которому за все время существования замка так и не смогли поднятьсянеплохо вооруженные осадной техникой враги. Мушеро определенно считал, что этобыла не женщина, а создание из тех, кого не следует поминать к ночи… И еще. Всепроизошло молниеносно.

Кинжал сгоревшего полицейского пребывал в ножнах, пистолет –сзади, за поясом. Ни он, ни бабка даже не пытались спастись – трупы лежалипосередине комнаты. Мушеро развел руками с видом совершенно безрадостным иисполненным искреннего, нешуточного изумления, до сих пор не прошедшего.

Двое его людей, не таясь, сложили пальцы в фигуры,отгонявшие, согласно поверью, злых духов. Дальнейшие расспросы бесполезны – кчему теперь мелкие детали происшедшего?

– Что теперь передать барону? – озабоченно спросилМушеро.

– Все так и передайте… – сказал Сварог.

Медленно вернулся к карете, хлопнул дверцей. Переодетыйкучером отец Калеб, не дожидаясь распоряжений, хлестнул лошадей. Сварог поднялголову, встретился взглядом с Паколетом.