Но темный бог Прайдери знал о существовании Партолоны, знало Мирне и о ней, Морриган. Если верить дедушке, Прайдери присутствовал при еерождении.

— Нет! — вскрикнула Морриган, вскочила и принялась метатьсяпо комнате, несмотря на протестующие вопли Брины. — Прайдери не имеет ко мненикакого отношения. Я принадлежу Адсагсоне. Я не такая, как моя мать. Я нестану слушать нашептывания темного бога.

«Конечно, Рианнон не понимала, что слушает тьму, пока нестало слишком поздно. Так рассказывал дед. Сейчас совсем другое дело. Крометого, меня предостерегли, поэтому я знаю, чего опасаться. — Она остановилась ивнимательно посмотрела на себя в зеркало. — Я не имею отношения к уходу Мирны,но неудивительно, что начала терять рассудок, узнав о нашем сходстве и еесмерти. Самое малое, что я могу, так это помолиться о душе Мирны.

— Морриган! — позвала Биркита с другой стороны кожаногополога. — Можно войти?

— Да, конечно, — быстро отозвалась девушка.

Биркита вошла в спальню, огляделась и спросила:

— Вы одна? Мне показалось, я слышала голоса.

— Я просто говорила сама с собой. — Морриган указала на своеотражение и робко улыбнулась.

— Позавтракаем? — Биркита слегка встревожилась.

— Мне... кажется, что сначала нужно помолиться за Мирну. —Морриган умолкла и глубоко вздохнула. — Нет, даже не кажется. Я точно знаю, чтохочу сделать это до завтрака. По-моему, все разумно. Вчера ведь мне пришлосьпоститься до начала ритуала Темной луны. Эта молитва не менее важная, —закончила она со спокойной уверенностью в том, что была права, решив следоватьсвоему чутью.

— Да, миледи, — одобрительно произнесла Биркита. — Если выздесь подождете, я позову всех жриц.

— Пусть Кеган и Кай тоже об этом узнают.

— Обязательно, миледи.

После ухода Биркиты Морриган продолжала рассматривать себя взеркало и наконец спросила сама себя:

— Ты хотя бы понимаешь, что делаешь?

«Прими свое наследие».

Эти слова будто витали вокруг нее в прохладном воздухепещеры. Морриган попыталась узнать голос Богини, но услышала лишь своисобственные сомнения.

Девушка решила, что ей импонирует торжественная суета,поднятая ее жрицами (они сами назвали себя ее жрицами!). Они пришлисопровождать Приносящую Свет в Усгаран для особой молитвы. Ей также понравилсясладкий запах веревок, сплетенных из лаванды и шалфея и принесенных ими ссобой. Ароматы этих трав проникали повсюду. Они внезапно напомнили Морриган одушистой оклахомской весне, когда она сидела во дворе дедушкиного дома инаблюдала, как колибри кормятся в цветах мимозы.

Жриц было всего двенадцать. Они выстроились перед девушкой вдве колонны, по шесть в каждой. Брина беззвучно шлепала рядом, когда онимедленно продвигались по туннелю, пропитанному ароматами трав. Шествиепроходило в тишине, что позволило Морри задаться вопросом о том, куда жеподевалась Биркита, и окончательно разнервничаться на подходе к Усгарану.

В просторной пещере было пусто, если не считать Кегана, Каяи, к счастью, Биркиты. Все трое стояли перед селенитовым валуном. При появленииПриносящей Свет Биркита присела в почтительном поклоне. Жрицы разошлись по обестороны валуна и заняли свои места. Затем, как по команде, они повернулись кгорящим жаровням и подожгли толстые веревки, сплетенные из лаванды и шалфея.Женщины позволили сухим травам погореть секунду или две, тотчас затушили огоньи вновь расположились перед огромным камнем, окутанные сероватым ароматнымдымом.

Морриган, заново потрясенная звериной красотой кентавра, струдом удерживалась, чтобы не пялиться на него. Кеган выглядел молодым,красивым и очень необычным, хотя на лице его было серьезное и грустноевыражение, подобающее такому случаю.

«Любопытно, в каких отношениях он был с Мирной? Все-такиБиркита назвала его повесой!..»

Морриган тут же отогнала прочь эту мысль. Она твердо сказаласебе, что отношения Мирны и Кегана совершенно ее не касаются. Ей нужно былососредоточиться на молитве о душе умершей девушки, а не думать о всякихсантиментах. Этим могла бы тешить себя какая-нибудь героиня сериала.

Морриган перестала разглядывать Кегана, прошла вперед иостановилась перед массивным селенитовым валуном точно так же, как проделалаэто накануне, во время ритуала Темной луны. После вчерашнего мероприятия каменьпо-прежнему оставался темным. Морри закрыла глаза и сосредоточилась.

«Что мне сказать, чтобы помочь душе Мирны, да и ещекое-кому? Например, Рианнон или Шаннон, той самой женщине, которую япредставляла своей матерью и о которой тосковала всю свою жизнь».

Девушка почувствовала неожиданный приступ злобы,подогреваемой отчаянием, подняла руки и заговорила звенящим голосом:

— Адсагсона, я взываю к тебе, живущей на небе и на земле! —Она помолчала и опустила руки, разведенные в стороны.

Юная жрица, не открывая глаз, стараясь разобраться в сложныхчувствах, вызванных в ее душе жизнью и смертью Мирны, продолжала:

— Наши гости, мастер-скульптор Кеган и мастер-каменщик Кай,принесли нам печальную весть. Умерла Мирна, дочь Избранной Эпоны. Теперь мы,твои жрицы и я, просим тебя сопроводить ее душу в царство Богини, а такжепомочь тем, кого она оставила здесь. Облегчи их боль хоть как-то.

По-прежнему не открывая глаз, Морриган замолчала. Онаборолась с приступом ревности, грозившим ее захлестнуть.

«В эту минуту Шаннон, вероятно, оплакивает смерть дочери.Точно так же я когда-то рыдала в подушку бесконечными ночами, пока не засыпалаот изнеможения. Я до последней секунды глядела на фотографию этой женщины итосковала по матери, которой никогда не имела. Все это время, бесконечные годы,Шаннон была жива и здорова. Она жила себе счастливо в Партолоне и любила своюнастоящую дочь. — Эмоции переполняли Морриган, вызывали в ней дрожь. — Дед и баслишком долго скрывали правду! Это было несправедливо. Если бы они сразу всемне рассказали, то я могла бы оказаться в Партолоне раньше. Уж способ-то яточно нашла бы! Тогда у меня была бы мать, пусть даже мне пришлось бы делить еес собственным двойником. В конце концов, Мирна умерла, а я жива. Я осталась быу Шаннон, но эту возможность у меня забрали».

Гнев Морриган вспыхнул ярче. Так взвивается пламя костра,когда туда подбрасывают сухие мертвые ветки.

В пещере нависла тяжелая тишина, которую неожиданно прервалголос Биркиты:

— Всемилостивейшая Богиня, дарующая покой, госпожа сумеречныхцарств и утробы земли, мы благодарим тебя за то, что ты направила душу Мирны кзолотым вратам, ведущим на прекраснейшие луга Эпоны. Говорят, что однажды онаобретет новую телесную оболочку, которой даст рождение другая мать. Поэтомудуша вновь появится на земле, но уже в по-настоящему крепком теле и с болеемудрым умом. Мы все желаем, чтобы этот путь был радостным для Мирны, дочериРианнон Маккаллан, Избранной Эпоны, более всех любимой своей Богиней.