Пегас нагло оскалился.

– Вмиг обзаведешься ослиным хвостом.

На белой морде проступила задумчивость.

– И рогами. Понял?! – От души надеясь, что понял, я забралась в седло и стукнула пятками по невидимым бокам: – Поехали!

Пегас послушно рванул в высь.

Летели мы вместе с лордом Фразиэлем в самом хвосте каравана. Манерный портной настолько занудно стонал и жаловался, что все поголовно предпочли держаться подальше. Когда нас обогнала генета со злющим выражением лица и унеслась вперед, я рассмеялась и крикнула:

– Нати, отбой! Сзади никого не осталось. Мы совершенно одни!

Поток жалоб тут же оборвался, наступила блаженная тишина, наполненная солнцем, ветром и шорохом крыльев. И в этой тишине мой доселе спокойный и примерный пегас внезапно дернулся и заметался, едва не стряхнув меня.

Следующие несколько минут коняга истошно ржал, закатывал свои «умные» глаза, то взбрыкивал, то припадочно трясся. А я, вцепившись в роскошную белую гриву, пыталась удержаться в седле и сообразить, что, собственно, происходит? Какая муха его укусила? Может, решил наглядно продемонстрировать, сколь тонкой натурой является? Нет, он явно не видел ничего страшного в отсутствии половины тела, потому что туда не смотрел. Зато от пролетавшего мимо воробья шарахнулся так, что столкнулся с пегасом Нати. Мы обе завизжали.

– Он что, взбесился? – испуганно спросила Нати.

– Не знаю!

– С чего вдруг?

– Понятия не имею! Вроде все шло нормально, а потом р-р-раз, и…

Стоп… Догадка, что мелькнула в голове, требовала немедленного подтверждения.

– Нати, срочно начинай причитать и жаловаться на судьбу. Как лорд Фразиэль!

– Зачем?

– Надо. Быстрее, пока я не рухнула.

Нати посмотрела на меня так, словно подозревала, что я тоже взбесилась на пару со своим пегасом, но послушно заныла, мгновенно входя в образ.

При первых же звуках голоса лорда Фразиэля истерика стихла, и через пару минут всем довольный, счастливый пегас спокойно летел дальше.

– Похоже, его бывший хозяин тот еще паникер, даже коня достал, – тихо заметила Нати.

– И характер свой ему привил, – кивнула я. – Те, кого мы приручили, похожи на нас.

Нати покосилась на сопушек, устроившихся на невидимой луке седла, и звонко расхохоталась.

– Эти сами приручились, – поспешно выпалила я.

Так мы летели: едва мой пегас начинал нервничать – Нати принималась ныть. Несколько раз караван приземлялся, чтобы перекусить на живописных полянках, и снова поднимался в воздух.

Не знаю, какие подвиги совершила во имя леди Иниры та дама из Беорегарда, но после захода солнца мы мчались к ней на день рождения при свете луны. Ночное небо, звезды, свежий ветер и… монотонный бубнеж Нати, которой так же надоело жаловаться, как мне это слушать. Лишь истеричный пегас блаженно жмурился и даже издавал странные звуки, подозрительно смахивающие на тарахтенье кошки, когда ту чешут за ушком.

К полуночи леди Инира наконец-то устала, и мы остановились на небольшом постоялом дворе.

– Ужин через двадцать минут! – оповестил, глотая зевок, мистер Касарди. – Заселяемся самостоятельно.

Конюхи тут же занялись пегасами, остальные потянулись внутрь, мечтая о мягкой постели. Однако комнат всем не хватило. Две конкурсантки радостно въехали в последнюю, а мне, Фрэнсис, Фразиэлю и генете предложили расположиться на сеновале. Манерный эльф и ведьма задержались в надежде подкупить хозяина постоялого двора и вселиться хотя бы на чердак, генета куда-то исчезла.

Ждать обещанного ужина я не стала. Перекусила в пустом зале тем, что подала местная служанка, покормила сопушек, взяла себе еды на завтрак, чтобы утром не толкаться с постояльцами. Выудила из кучи сгруженных с пегасов вещей свой чемодан и направилась к сеновалу.

Внутри одуряюще пахло сухой травой, под деревянными половицами попискивали мыши. Высоченный сарай был плотно забит сеном от стены до стены, от пола почти до стропил, свободной оставалась лишь узкая его часть у двери. В небольшие прямоугольные оконца под крышей лился призрачный лунный свет, падал на деревянную приставную лестницу, что вела на самый верх горы сена.

На ходу нашептывая отворот от насекомых, я осторожно поднялась по скрипучим ступенькам. Закинула чемодан, потом сумку, забралась сама, отползла подальше от края, с удовольствием растянулась на ароматной сухой траве. Сопушки тут же отправились изучать территорию.

Дверь сарая с шорохом распахнулась, послышались быстрые легкие шаги, проскрипели ступеньки.

– Как кровать? – улыбнулась генета.

– Кровать воистину королевских размеров! – я обвела рукой залежи сена.

– Одна на четверых! – Таща за собой объемную сумку, она шустро проползла в дальний угол, со вздохом распласталась там и добавила: – Так что «кровать» нам, дамам, а эльфу остальное. Если его что-то не устраивает, пусть женится!

Хоть бы у Нати вышло выбить чердак…

– Кстати, мальчишка симпатичный. Когда не истерит, как беременный! – зевнула генета. – Я – Брента, а ты – Мерит, да? У тебя еще сестра есть, дракон. Где она?

Вот любопытная, сто вопросов в минуту.

– Ее сегодня не будет.

В ответ раздалось сопение, я тоже начала клевать носом. И тут дверь сеновала распахнулась, стукнув о стену, снизу донеслось сердитое:

– Я такого о вас своим клиенткам расскажу, у вас вообще постояльцев не будет!

Под крышу взвились две метлы, просвистели в свободный угол и шлепнулись в сено. Следом шмыгнула кошка. Дверь с размаха грохнула, яростно заскрипели ступени.

– Эльфу он нашел место, а меня на сеновал?! Как какую-то уличную девку! Ну ничего, я ему сделаю «Внимание тещи»!

Над краем «кровати» показалась голова, плечи, а потом и вся Фрэнсис.

– Что смотрите? – рявкнула она, огляделась и зашагала к метлам.

– Радуемся встрече, – хмыкнула я.

– Считаем, сколько с тебя возьмет хозяин за покосившуюся дверь, – подхватила Брента.

– За эту рухлядь?! – прошипела Фрэнсис. – Да пусть радуется, что я ему тут все по бревнышку не раскатала!

Она со злостью пнула сено и… провалилась. Только пыль взметнулась над исчезнувшей макушкой. Что-то ухнуло, глухо простучало, словно по доскам проволокли мешок с картошкой, грохнуло и стихло.

– Феерично… – оценила Брента.

Дверь снова бухнула о стену, проскрипели ступеньки, и над краем «кровати» появилось сердитое лицо.

– О, еще одна Фрэнсис… – прокомментировала Брента.

– Перебор, – кивнула я. – Может, дверь запереть, пока третья не нарисовалась?