– Ваш муж выбрал пулю, – покачал головой Ренат. – Марей выбрал петлю, а Гена Аверкин – наркотик.

– Это более легкая смерть, чем тонуть, задыхаясь и хлебая грязную воду.

– Бесспорно.

– Их убила не моя ненависть, а Варина любовь, – вырвалось у Мадлены. – Это ее грех, а не мой.

Она все-таки произнесла имя соперницы, выговорила, отважилась. Ренат одобрительно кивнул, продолжая разыгрывать роль мелкого беса.

– Я верила, что у меня будет помощник. Одной мне было бы трудно осуществлять возмездие.

Вдова трезвела и рассматривала Рената с удвоенным любопытством: «Так вот, каков он, посланец Тьмы!»

Ему это и льстило, и смешило. Зато госпожа Краснова восприняла все всерьез.

«Мы не зря пересеклись в этом безумном мире, – читалось в ее глазах. – Я умею добиваться своего, во что бы то ни стало».

– Кажется, ваше лицо мне знакомо, – прищурилась она.

Ренат понимал, что рано или поздно она догадается, где могла видеть «посланца Тьмы». У дома Аверкина! Когда она выбежала из парадного, а он пытался ее перехватить и получил струю газа в лицо. Темнота и состояние аффекта, в котором пребывала Мадлена, тогда сработали в его пользу. Нынче, направляясь в клуб, Ренат учел это обстоятельство и придумал объяснение на случай, если женщина все-таки вспомнит их столкновение на Лиговке.

Мадлена напряженно рылась в закоулках сознания, приглушенного обильной выпивкой. В ее уме вспыхивали пугающие картинки: труп Аверкина… ночная улица… прохожий, который чуть не схватил ее за руку…

Ренат с видом заговорщика наклонился к вдове и прошептал ей на ухо:

– Признайтесь, вы с удовольствием наблюдали агонию рок-музыканта?

– Скажете, я чудовище? – с вызовом воскликнула она. – Не буду отрицать! Однако Аверкин был уже мертв… я застала его бездыханным. Возмездие свершилось до моего прихода… к сожалению. Я собиралась прикончить этого клоуна… но кто-то меня опередил.

Мадлена замолчала и уставилась на Рената стеклянным взглядом, ожидая ответного признания. Напрасно. Все шло по его плану.

– Я поджидал, когда вы выйдете из дома Аверкина, – солгал он.

– Зачем? – удивилась она. – Ради шантажа?

– Из любопытства.

– Вы знали, что я приду… убивать Гену?

– Мне сообщили, – Ренат, сдерживая улыбку, поднял палец к небу. – Оттуда.

Мадлена растерянно проследила за его жестом и поежилась.

– Вы меня дурачите… – неуверенно молвила она.

– Такой у меня профиль. Не забывайте, с кем имеете дело. Я – бес, хотя и невысокого ранга!

– Почему ж вам не сообщат оттуда, где прячется эта дрянь?

Вдова поймала его на слове, загнала в угол.

«Шляпа! – корил себя Ренат. – Она почти на крючке, а я допустил досадную ошибку. Прав был Вернер, излишняя самоуверенность вредна».

– Это своего рода испытание, – выкрутился он. – Мы, бесы, постоянно сдаем экзамен на профпригодность.

Мадлена слушала его с растущим недоверием. В ее голове зрел скепсис…

* * *

Южин между делом заехал к знакомому хакеру, который обещал накопать что-нибудь на покойного отца Вари. В современных реалиях любые сделки можно так или иначе отследить по Интернету. Даже самые секретные.

Хакер со смешной фамилией Синица жил в небольшой квартире под крышей, сплошь заставленной электронным оборудованием. Он был небрит и часто зевал.

– Не выспался? – хмуро осведомился сыщик, бочком протискиваясь между столом и шкафом.

– Заказов много, – ухмыльнулся Синица, почесывая заросший щетиной подбородок. – День и ночь тружусь, бабло коплю. Машину хочу купить.

Южин не стал углубляться в содержание «заказов» на предмет законности. Он сам попросил хакера нарушить закон и принес ему за это конверт с наличкой, полученной на расходы от Перевалова.

– Садись, я сейчас…

Парень скрылся в крохотной кухне и через пять минут вернулся с двумя чашками кофе. Одну он подал Южину, другую поставил перед собой на компьютерном столике.

– Ну, что… темная лошадка этот твой Казимир Бернацкий…

– Только не говори, что ничего не нашел! – взмолился сыщик. – Я на тебя рассчитывал. Ты же знаток теневого Интернета.

– А я не отрицаю, – расплылся в улыбке Синица. – Не поднимай кипеш! Я вытащил из тени кое-что интересное.

– Говори!

– Сначала деньги, потом стулья.

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Южин. – Первый раз, что ли, сотрудничаем?

Он протянул Синице конверт с гонораром, а тот дал ему распечатку, сделанную на принтере.

– Держи компру, начальник. По сему выходит, что Бернацкий регулярно получал на теневой счет деньги от разных плательщиков. Суммы солидные… хотя, как для кого. Средства перестали приходить пять лет назад, когда адресат скончался. Мне удалось установить некоторые фамилии…

Сыщик с интересом вглядывался в ряды цифр, реквизитов, значков и указанных клиентов таинственного консультанта. Перевалов?! Он не поверил, но инициалы тоже совпали. Это был не случайный однофамилец, а Сергей Павлович собственной персоной.

Южин не подал виду, кто именно в списке привлек его внимание. Синице лучше не знать. Парень и так ходит по краю.

– Надеюсь, это тебе поможет, – заметил хакер, с удовольствием пересчитывая деньги из конверта.

– Все путем?

– Все ок, Южин, – улыбнулся Синица. – Еще кофе?

– Нет, спасибо…

Сыщик сложил распечатку вчетверо и сунул в нагрудный карман ветровки. Выйдя на улицу, он зашагал к машине, обдумывая новую информацию. Он не собирался ни с кем делиться полученными данными. А дело принимало любопытный оборот…

* * *

В здании под номером 64 на Гороховой два раза в неделю проводились самодеятельные экскурсии для желающих побывать в квартире злого гения династии Романовых – «старца» Распутина.

Лариса подоспела вовремя. Кот провел ее полутемной аркой во двор бывшего доходного дома и юркнул в подвальное окошко.

– Ра! – позвала она, присев на корточки. – Ты куда подевался? Ра, выходи… Кис-кис-кис…

Кот исчез. Ларисе ничего не оставалось, как присоединиться к группе туристов, которые шагали за гидом. В гулком парадном голоса стихли, всех охватила суеверная жуть. Казалось, вот-вот на лестнице возникнет темная фигура Распутина, предвещающая всяческие несчастья…

Впрочем, туристы благополучно добрались до бывшей квартиры «царя над царем», которая за столетие приобрела довольно жалкий вид. Некое подобие музея с собранием вещей сомнительного происхождения. Вряд ли ободранный комод и хилая этажерка принадлежали самому Григорию Ефимовичу.