мне в принципе было бы неудивительно услышать какую-то резкую отповедь из уст самого Эреба.

Но от какого-то прихлебателя в мешке вместо одежды? Увольте!

Я развернулся к наставнику.

— А ты сам-то кто? — угрожающе спросил я. — Никто из вас не представился, имен не назвал, ни обязанностей, ни правил не обозначил. И судя по твоему поведению, грубить друг другу в стенах школы не запрещено?

— Неверный вопрос, новичок! — прошипел на меня наставник. — Ответа не будет! Пошли отсюда!

— Даня... — начал было Эрик, тронув меня за рукав.

Но я уже закусил удила, так просто не остановишь!

— Я попробую перефразировать, — сказал я, двинувшись навстречу наставнику. — Если я опущу свой кулак тебе на лицо — это будет нарушением правил?..

Мужик в балахоне скривился. И в то же мгновение у меня под ногами полыхнуло начертание, похожее на круглую печать.

И мои ноги прилипли к полу. Руки застыли, как если бы их залили в бетон.

— Можешь попытаться, конечно, — прошипел наставник. — Но вряд ли у тебя что-нибудь получится. Вообще, когда-нибудь. Минус три очка за нарушение дисциплины звену Пятерых. А теперь — прочь отсюда!

Меня отшвырнуло от стены так, будто я встал на катапульту. Мое тело взмыло вверх и слетело вниз через один лестничный пролет и врезалось в стену.

Бац!

Стиснув челюсти, я сдержал крик. Перед приземлением я успел сориентироваться и плеснуть немного энергии в тело, и это заметно смягчило приземление. Ну, по крайней мере по сравнению с тем, каким оно вообще могло бы быть.

Эрик бросился за мной следом.

— Ты как? Цел? — он попытался поставить меня на ноги, но как я ни старался, не мог совладать с правым коленом.

И почти шепотом проговорил мне на ухо.

— Поосторожней тут надо, судя по всему, школа вся покрыта скрытыми начертаниями и ловушками...

— Давай доберемся ко мне в комнату, там и поговорим обо всем, — негромко сказал я, наконец-то справившись со своими конечностями.

— Хорошо.

И мы побрели в мою новую берлогу, в то время как по всем коридорам начал стелиться запах свежих булочек и чего-то еще сладкого и горячего.

— Интересно, где они завтракают, — вслух подумал Эрик.

— Да мне плевать, — процедил я сквозь зубы, хромая. — Меня больше интересует, где у этой школы выход! По-моему, мы куда-то не туда попали, дружище. Больше на какую-то тюрьму похоже.

Графыч печально усмехнулся.

— Сразу видно, что ты не благородных кровей. И не знаешь, в каких славных элитных школах обычно оттачиваются хорошие манеры молодых наследников...

— И знать не хочу! — буркнул я.

— В любом случае мы теперь подставили наше звено, — заметил тот.

— Да мне плевать на какие-то очки, значение и смысл которых мне даже никто не объяснил!

— Тоже справедливо, — вздохнул тот.

Мы почти поднялись до моего этажа, когда вдруг сверху донесся страшный, бешеный вопль.

— А-аааа! — орал кто-то во всю глотку. — А-ааааа!

И этот вопль показался мне отдаленно знакомым... До тех пор, пока безликий вопль «А-ааа» не сменился на куда более конкретное:

— Даняяяя!!! Помоги!!!

— Лёха! — хором сказали мы с Графычем — и рванули вперед. Я даже забыл, что у меня болит нога! Какая-то паскуда тронула святое — тронула Лёху! Причем так, чтобы тот заорал...

Мы рванули к моей двери, преодолевая плотную пробку застрявших на подступах зевак.

— Даняя!!! — вопил голос.

Я протолкнулся к двери, дрожащей рукой впихнул ключ в замочную скважину и влетел в комнату.

— Что?! Где??!!

Следом за мной заскочил Графыч, захлопнув дверь аккурат перед любопытным носом учеников, жаждущих зрелища.

— Даня!!! — взвыл череп, сверкая глазами. — Убери... Убери!..

Я в недоумении принялся озираться по сторонам, и тем не менее все еще не видел ничего подозрительного или чужеродного.

— Орать прекращай! — прикрикнул я на Лёху.

Тот со стоном прикусил несуществующий язык.

— А теперь давай спокойно — что стряслось?..

— Подойди... — прошептал некромант, и голос его содрогнулся. — Подойди поближе. Посмотри!..

Приблизившись к черепу, оставленному мной на столе, я с пристальным вниманием устремил не него самый пристальный и пытливый взгляд, на какой был способен.

И все равно ничего не видел!

— Да внутри!.. — с мукой в голосе выкрикнул Лёха. — В моей голове!..

Придвинувшись еще ближе, я взглянул в глазницу...

И увидел висящую внутри черепушки на тонкой ниточке маленькую зеленую гусеницу.

— Убери!.. — умоляющим голосом проговорил Лёха. — Умоляю, убери эту тварь из моих мозгов!

Я изумленно приподнял бровь.

— Я бы мог издевательски переспросить, из какого такого мозга я должен что-то там убрать, но не стану этого делать. Однако же... Гусеница? Ты боишься обычной зеленой...

— Фу, не произноси этого слова! — содрогнулся Лёха. И, мне кажется, если бы у него было горло и желудок — его бы вывернуло от отвращения.

— Ты серьезно?! Ты устроил все вот это — из-за гусеницы?..

— Даня!.. — взмолился череп. — Даня, у меня в голове — зеленый мерзкий червь! Спаси!!!

Я вкусно и с выражением выругался.

— Лёха, еще раз поднимешь такую бучу из-за какой-то козявки — я тебе рот пластырем заклею! Совсем очумел! Трупов он не боится, призраков не боится, страшную женщину в жены брать не боится и даже на дне озерном лежать ему было не страшно — а тут гусеница какая-то! Что она, кстати, там вообще делает?..

— Окукливаюсь, — прозвучал вдруг звонкий девичий голосок. — И пожалуйста, не надо меня оттуда вытаскивать — для меня здесь идеально подходящая среда для эффективного проведения ускоренного метаморфоза!..

— Святые боги! — охнул у меня за спиной Эрик.

Я промолчал. Аккуратно нащупал стул. Подвинул себе под задницу. И присел.

— Ты тоже это слышал? — шепотом спросил Лёха.

— Еще как слышал, — подтвердил я.

И, заглянув приятелю в подсвеченную глазницу, спросил.

— Ты — говорящая гусеница?.. Это как?

— Ты с ней беседовать будешь или вытащишь ее, наконец, из моей головы?! — возмутился череп.

— Да погоди ты! — осадил я некроманта.

— Я — Алика Лея, из Звена Добросердечных! — вежливо представилась гусеница. — Немножко неудачное начертание на себя наложила, и вот результат. Но я очень надеюсь, что все исправится, когда я стану бабочкой!..