Но в Киеве князь задержался. Второй раз в жизни у него возникли споры с матерью. Святославу очень понравилось на юге, и у него возникла идея перенести в Переяславец столицу Руси. Оттуда можно было выходить в море. А по Дунаю открывалась удобная дорога в Болгарию, Сербию, Венгрию, Моравию, Германию. Плыви, куда захочешь. Можно было торговать с разными странами. И природа тёплая, богатая — фрукты, виноград. Но Ольга была против. Она понимала, что Русская держава ещё очень непрочная. Сшита на живую нитку из разных племён. Древляне два раза бунтовали, недавно — вятичи. А Переяславец далеко, как управлять оттуда всей страной? Как бы разные племена снова не развалились сами по себе.

Сын упрямился, доказывал своё. Мать махнула рукой: «Когда похоронишь меня, делай, как знаешь». Она была тяжело больна. Предвидела, что жить ей недолго. Особенно настаивала, чтобы её хоронили по христианским, а не по языческим обычаям. Знала, как её любят в народе. Переживала: как бы те, кто крестился по её примеру, обратно в язычество не скатились. 11 июля 969 года святая Ольга скончалась. Святослав выполнил её последнюю волю. Похоронил по-христиански. Терпеливо отстоял на отпевании в церкви. Слушал непривычные слова молитв, песнопения. Смотрел на иконы. И обнаружил, что на них лики святых чем-то неуловимым, непонятным похожи на мать.

А её тревога за судьбы родной страны всё-таки запала в душу Святослава. Он решил оставить князьями своих сыновей. Правда, они были ещё детьми. Ну и что? Будут под руководством бояр учиться править. Так же, как он сам ещё мальчишкой был князем в Новгороде. В народе будут знать — великий князь уехал, но сыновья заменяют его. Старшего, Ярополка, Святослав посадил княжить в Киеве. Второго, Олега, послал к самому неспокойному племени, к древлянам. Пускай присматривает за ними, налаживает отношения.

Однако при этом возмутились новгородцы. Как же так? Их город был вторым по значению на Руси, у них сам Святослав княжил! А теперь в других местах будут свои князья, а у них нет? Обиделись, раскипятились. Даже стали угрожать, что они сами себе выберут князя. Но ведь у государя был и третий ребенок, от рабыни Малуши — Владимир. Брат Малуши Добрыня подсказал новгородцам: есть ещё один сын! Просите себе Владимира. Те подумали, поговорили с Добрыней — он новгородцам понравился. Обратились к Святославу: отпусти к нам княжить Владимира. Государь не возражал. Маленький Владимир со своим дядей Добрыней поехал в Новгород. А Святослав — в Болгарию.

Встреча Святослава с императором Иоанном Цимисхием. Картина К. Лебедева

Но пока он отсутствовал, в Византии произошли перемены. У императора Никифора Фоки был тайный соперник Иоанн Цимисхий. Тоже прекрасный полководец, но отъявленный подлец. Он с группой заговорщиков проник ночью в спальню Никифора, и императора прикончили. Причём непосредственно убить его Цимисхий поручил своему лучшему другу. А потом перед патриархом и народом обвинил его — он убийца царя. Друга казнил и сам остался как будто ни при чём. Стал императором.

А в Болгарии умер царь Пётр, трон занял его сын Борис II. К нему один за другим наведывались византийские посланцы. Уговаривали его — это прежний император Никифор плохо к вам относился. А Цимисхий — ваш лучший друг! Чтобы убедить в этом Бориса, предложили даже выдать замуж за его брата Романа византийскую принцессу Анну. И вовсю ругали русичей. Дескать, мы так переживаем, что они у вас Переяславец отобрали! Выгони их вон. А мы поддержим, поможем! Могучего Святослава с ними нет. Вот и надо разделаться с ними, пока князь не вернулся. Борис поддался. В начале 970 года он выступил против русских. Его войско осадило Переяславец. Воевода Волк и его ратники долго отбивались. Но у них кончалась еда. А в город болгарские бояре и греки заслали своих подручных. Они подняли мятеж. Напали на русских сзади.

Тогда Волк пошёл на прорыв. Много витязей полегло, но всё-таки прорубились через вражеское кольцо и двинулись на родину. А в низовьях Днестра встретили Святослава. Он наконец-то возвращался в Болгарию со свежим войском. Узнав о случившемся, князь действовал решительно. Присоединил отряд Волка к своим силам и повёл их обратно к Переяславцу. Возле этого города разыгралось упорное сражение. Полки Святослава дрались лучше, но неприятелей было гораздо больше. К вечеру русичи всё-таки одолели. Воинство Бориса обратилось в бегство.

Переяславец во второй раз взяли штурмом. Тех горожан, кто изменил, стрелял в спину нашим воинам, Святослав не помиловал. Приговорил их к смерти. А царь Борис сразу же скис. Взмолился о мире. Поклялся быть верным русскому государю. Оправдывался, что его подговорили византийцы. Что ж, от пленных печенегов Святослав уже узнал, кто организовал набег на Киев. Теперь с болгарами добавилось. Пришла пора разобраться. В Константинополь, как раньше в Хазарию, полетел вызов князя: «Иду на вы!»

К нему охотно присоединилось много болгар. С заносчивыми греками у них были давние счёты, русские нравились им гораздо больше. Святослав снова пригласил венгров. Позвал и печенегов, и подмогу с Руси. Но ждать их не стал. Сразу ринулся вперёд, один за другим брал византийские города. Тут уж Иоанн Цимисхий занервничал. Сделал то, на что не решился Никифор. Вызвал лучшие войска из Сирии. Правда, этим тут же воспользовались арабы. Перешли в наступление, отбирали обратно занятые греками области. Зато к Константинополю спешили две могучих армии под командованием Петра Фоки и Варды Склира.

А пока они не подошли, Цимисхий стал тянуть время. Прислал к Святославу делегацию для переговоров. Русский государь потребовал выплатить дань за прошлые годы. А за то, что пришлось воевать, — заплатить ещё на всё войско. Иначе угрожал взять Константинополь и вообще выгнать греков из Европы в Азию. Они как будто соглашались, но выведывали, на какое количество воинов готовить дань. Узнали, что у Святослава 10 тысяч бойцов. В общем, морочили головы. А колонны их солдат тем временем приближались.

Первой подоспела армия Петра Фоки. Перед нашим войском вдруг появились бесчисленные полчища. Многие воины невольно оробели. Но Святослав объявил: «Нам некуда уже деться. Хотим мы или нет, должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мёртвые сраму не имут… Станем крепко, а я пойду впереди вас. Если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь». Русские ратники были достойны своего князя. Воодушевились и ответили: «Где твоя голова, там и мы свои головы сложим». В жесточайшей сече русичи взяли верх, греки