На улице русского города

На Руси был древний обычай: невеста на свадьбе разувала жениха. Рогнеда по подсказке отца ответила Владимиру: «Не хочу разувать сына рабыни». Это было очень обидно. Даже не отказ, а то, как его назвали. Ведь он был князем, его отцом был знаменитый Святослав. А ему будто плюнули в лицо: ты — всего лишь сын рабыни, а кто твой отец, вообще неизвестно. По языческим понятиям, стерпеть такое оскорбление было нельзя — твои же воины перестанут уважать тебя, если не расквитаешься. Но Владимир, конечно же, догадался — это не сама Рогнеда, это Рогволд бросает ему вызов. Преднамеренно нарывается на войну. Что ж, он нарвался.

Добрыня был воеводой ничуть не хуже Свенельда, а тем более Блуда или Рогволда. Понял, что сейчас главное — быстрота. Полоцк удобно расположен, от него до Пскова и Новгорода близко. Но ведь и до него от Новгорода близко. Владимир и его дядя со своей дружиной и новгородцами рванулись к Полоцку так стремительно, что Рогволд не успел с Киевом связаться. И Ярополк с Блудом не успели для него подмогу собрать. Войско вылетело к городу. С ходу, без остановок, не давая опомниться, полезло на валы и стены. Полоцк взяли. Рогнеде и ее отцу пришлось ответить за свои выходки. Она высокомерно отказывала, когда её сватали по-хорошему, — теперь Владимир насильно заставил её стать своей женой. А Рогволда казнил. Для нас с вами это выглядит жестоко. Но времена были совсем другие. Русичи одобрили поведение князя. Сочли, что он достойно ответил на страшное оскорбление.

В Полоцке набрали и немало денег, дорогих мехов. На них Владимир нанял на Балтике побольше варягов. А весной 980 года призвал под свои знамёна словен, кривичей, чудь. Они откликнулись и вооружились единодушно. На Киев выступило внушительное войско. Хотя серьёзных боёв вести не пришлось. С Волхова вышли на Днепр — северяне не стали сражаться против Владимира. Признавали его власть. Но и полянам Ярополк не доверял. Боялся вооружать их и вывести на битву. Вместо этого заперся в Киеве.

Владимир подступил к городу, но осаждать и штурмовать его не хотел. Если он будет атаковать, горожане станут защищаться. Будет озлобление друг против друга, прольётся много крови. Нет, князь не желал губить ни своих воинов, ни жителей. Не желал, чтобы сам Киев пострадал от уличных сражений, пожаров. Владимир и Добрыня решили действовать по-другому. Тайно связались с… Блудом. Пообещали, что при новом государе он останется таким же главным вельможей, как при Ярополке. Что у него будут и богатства, и почёт, и уважение.

Обманывали? Но на войне обман — это военная хитрость. И она удалась. Блуд видел, что песенка Ярополка спета. Самому погибать с ним не хотелось. А получив такие предложения, воевода без раздумий предал своего князя. Стал его убеждать, что киевляне ненадёжны, вот-вот взбунтуются. Ярополк испугался и ночью покинул город, сбежал в крепость Родню. Хотя насчёт настроений киевлян Блуд говорил правду. Они и в самом деле не хотели драться за Ярополка. Едва он удрал, сразу открыли ворота Владимиру. Впустили его в столицу, поклонились ему как настоящему государю.

А крепость Родня была маленькой. Её окружили. В ней кончились продукты, начался голод. Приближённые советовали Ярополку удрать к печенегам. Больше-то получалось уже некуда. Никто его знать не желал. Ни поляне, ни северяне, ни древляне. Осталось только к врагам Руси, привести на родную землю полчища кочевников. Но подсуетился Блуд. Он ведь уже подстраивался к Владимиру. Ждал от него наград. А бегать по степям ему совершенно не улыбалось. Он уговорил Ярополка сдаваться.

Тот был в полной растерянности. Сам он никогда ничего не решал. До сих пор за него всё решали то Свенельд, то Блуд. Он согласился. Поехал к брату. Но Владимир не захотел его видеть. В сенях Ярополка поджидали двое варягов, и едва он вошёл, закололи его мечами. Конечно, мы опять можем говорить про жестокость. Но это полностью соответствовало русским законам того времени. Человек предал и погубил отца, уничтожил брата. Сколько бед принёс всей Руси, сколько крови и слёз из-за него пролилось! За это могло быть только одно наказание — смерть. Пусть Ярополк действовал по указаниям Свенельда, но ведь и Свенельд ничего не смог бы совершить без согласия князя.

Супруга Ярополка, гречанка Преслава, в это время ждала ребёнка. Владимир и с ней поступил по древним славянским законам. Взял её в жёны. Вовсе не из-за того, что влюбился в неё. Нет, к ней-то князь никаких чувств не питал. Но по обычаям той эпохи жена погибшего переходила к его брату. Он должен был заботиться, кормить, оберегать вдову. За преступления мужа жена не отвечала, и Владимир исполнил обычай. Родившегося у неё сына Святополка признал своим, принял в свою семью — на Руси таких сирот называли «сын двух отцов».

А войну Владимир и Добрыня провели идеально. Ни одной области на Руси не разорили, ни одного города не разрушили. Потерь почти не было. Славянские племена не рассорились в боях между собой, а, наоборот, примирились. Недовольными остались только наёмные варяги. Оговорённой платы за службу им показалось мало. Они-то предвкушали, какую сказочную добычу награбят в Киеве. Но в столицу вошли без боя. К жителям Владимир отнёсся не как к врагам, а как к своим подданным, с любовью и лаской.

Варяги взбунтовались, принялись безобразничать. Отнимали у людей ценные вещи, били их. Заявили, что Киев завоевали они, и пусть им заплатят дань, с каждого жителя по 2 гривны (400 граммов) серебра. А то они весь город разграбят. Владимир понял, что уступать буйным воинам нельзя. Иначе совсем перестанут считаться с князем, как было с его дедушкой Игорем. Но и усмирить мятеж он задумал умно — без побоища, без жертв. Ответил варягам, что согласен, только нужно некоторое время, собрать столько серебра. Хотя собрал он не серебро, а всех русских воинов. Позвал варягов на пристань, якобы расплатиться с ними. А там их окружили тысячи бойцов. Они смекнули, что слишком уж обнаглели, и их могут истребить. Принялись извиняться.

Владимир строго наказывать их не стал. Но и на службе у себя больше не оставил. Воины должны быть не только умелыми, а дисциплинированными. Без этого получается не войско, а банда. Владимир отобрал из варягов лучших, а остальным приказал садиться в лодки и убираться в