отпрянула в тень. Пришлось напомнить себе, что я не была в этом месте на самом деле. По крайней мере физически, потому что тело ощущалось неестественно воздушным, а вокруг было холодно, как в морге. Впрочем, окружавшая меня темница наверняка не была теплее.

Шаркающие шаги, нарочито медленно приближались в ту часть помещения, где пряталась я и узник этой тюрьмы.

— Я бы на твоем месте передумал, — сказал он.

Сгорбленная фигура вышла из тени, таща за собой звенящие цепи. Сначала я увидела ее ноги, окровавленные и покрытые толстым слоем грязи. Затем ее руки, крепко стискивающие оковы. Кольцо блеснуло на указательном пальце. Странно, оно такое же, как у…

Моей матери.

— Подумай о дочери, Тамала. Как просто будет пролить ее кровь, — угрожал незнакомец.

Мама зарычала и подвинулась ближе к свету, так что я смогла различить запекшуюся кровь у нее на щеке и чернильного цвета пятно под глазом. Ее волосы спутались в грязный комок, а грудь слишком часто вздымалась.

У меня перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы. Я бросилась к маме, но пролетела прямо сквозь нее. Нет, нет, нет… Все это было не по-настоящему. Я каким-то образом оказалась в проекции или еще чем-то таком, но не была в действительности в темнице с мамой в тюрьме Синклита. Но все это не было взаправду, не могло быть. Так ведь?

Жалкая лампочка у потолка дважды мигнула.

— Вы не тронете ее! — зарычала мама.

— Твоя дочь и его сын уже направились в Меридиан.

Кровь отлила от ее лица. У мамы затряслась нижняя губа.

— Что?

— Вернется ли она домой живой? Это уже зависит от тебя.

Мама тихо всхлипнула. Незнакомец блеснул чересчур белыми зубами.

— Так отвечай же! Где она спрятана! — закричал он.

Раздался звон цепей. Мужчина схватил Тамалу за горло, превратив ее всхлипывания в булькающий гортанный звук.

— Я не помню, — выдавила она. — Мы… мы стерли мои воспоминания, чтобы… он никогда… не добрался.

В ее легких становилось все меньше воздуха.

— Бесполезная дрянь! — плюнул он. — Тебе остается надеяться, что твоя дочь хотя бы в половину не так же глупа, как ты.

— Нет!

Ее протесты мужчина быстро заглушил.

— Хотя Минос теперь владеет тобой и твоей дочерью, я и сам не прочь с тобой позабавиться…

Его свободная рука опустилась ей на ягодицу. Мама попыталась спихнуть его, но он прижал ее к стене.

Видение закончилось. Я задыхалась от слез и шока, но зрение моментально вернулось. Меня окружало кладбище, а Хранительница сидела рядом.

— Теперь ты знаешь, каков он на самом деле, — зашипели знакомые голоса.

Я повернулась к Хранительнице.

— Это… правда?

Она хмуро кивнула. На глаза снова навернулись слезы, но ничто не могло смыть из памяти перекошенное от ужаса лицо моей мамы. Осознание ударило меня молнией.

Минос похитил мою мать, и вовсе не Синклит! Я согласилась найти Империальную звезду для него, хотя именно он и похитил маму. Всего лишь пешка в его играх, как ловко он обвел меня вокруг пальца! Он использовал нас обеих.

Что делать дальше? Продолжать искать артефакт или вернуться?

И как я не заподозрила неладное? Ведь именно королю Дома крови было выгодно похитить маму, чтобы выяснить местоположение артефакта. Ярость переполняла меня так, что тряслись колени, но в то же время хотелось просто рыдать без остановки. Какая же я была глупая! Доверилась Миносу и его проклятому сыну! Киара, я уверена, тоже прекрасно была осведомлена о том, где на самом деле находилась моя мать, как бы отстраненно ни говорила она об отце.

Ненавижу их.

Сжав зубы, я представила как моя рука пронзала ножом грудь Миноса, и белая рубашка стремительно краснела от струи, что текла из… Затем на месте короля Дома крови оказалась я. Он злобно улыбнулся, и мои плечи обреченно опустились.

Хранительница схватила мое предплечье и приземлила. Я заставила себя повернуться к ней. Моя грудь сотрясалась от рыданий.

— Ты не можешь сдаться сейчас, дочка, — вдруг сказала она.

Дочка?

— Ты должна вернуться и спасти свою мать. Ты сможешь уничтожить его. Ради всех нас!

— Но как я… как я могу это сделать?

— Для начала ты должна узнать истину, — отстраненно произнесла она и прокашлялась, словно уже готовилась к длинному рассказу. — Всю правду.

Я вопросительно взглянула на нее, утирая слезы тыльной стороной ладони. Была ли я готова к очередному удару? Мне не дали подумать.

— Я твоя прабабушка, — заявила Хранительница.

На этом она не закончила.

— Я и все женщины по нашей линии в прошлом — хранители сокровищ Преисподней.

Глава 21. Проводник в преисподнюю

Глупо было верить, что я начала понимать, как мир магии работал.

Хранительница рассказала мне, что женщины по нашей семейной линии являлись охраняли разные артефакты и сокровища, включая Империальную звезду. До тех пор, пока эта традиция не прервалась на моей матери.

Малана — а именно так звали мою прабабушку — вальяжно откинулась на спинку лавочки и поспешно пересказала историю нашего рода. Браслеты на ее щиколотках звенели всякий раз, когда она закидывала ногу на ногу. Для полного образа обольстительницы ей не хватало дымящей сигары в руке.

— Твоя мать не хочет иметь ничего общего с предназначением, — сказала она. — Когда ты родилась, она изменилась.

Я все еще считала, что маме стоило все мне рассказать перед моим восемнадцатым днем рождения. Мы могли бы уехать куда-то далеко, скрыть мою магию каким-то образом.

— Она подавляла свои силы с помощью заклинаний крови и различных трав. Ума не приложу, как она это терпела, — покачала головой Малана. — Застой магии в теле изнуряет.

В памяти возникла мама, сидящая за столом нашей кухни. Она заваривала вечерний чай, без которого не могла лечь спать. Она утверждала, что он спасает ее от бессонницы и кошмаров, но теперь я не была в этом так уверена. Чай делал ее вялой, что означало отход ко сну.

А, возможно, он просто отбирал у нее остатки магической силы.

— Когда ты стала совершеннолетней, появился твой собственный след.

— Потому что в этом возрасте проявляется магия? — уточнила я.

Малана кивнула.

— Она проявляется и гораздо раньше, если ей помочь. Но твоя вырвалась на свободу в тот день, а учуять это не так уж и сложно. Если знать, где искать.

Я подумала про Ратбоуна и то, как он магическим образом оказался рядом со мной в мой день рождения. Почувствовал ли он мою магию? Сразу ли он понял, кто я такая?

Грудь пронзила предательская боль, и меня затошнило. Тяжело было даже