Но даже не видя его, я ощущала на себе пронзительный взгляд. Он ждал объяснения.

— Я… — прохрипела я и еще раз прокашлялась. — Который час?

— Слишком поздно, чтобы терять время зря, — грозой прогремел голос Миноса.

Моя челюсть заныла от того, как сильно я сжимала зубы. Я безразлично взглянула на Киару.

— Воды?

Тянуть время бесконечно я не могла, и нужно было придумать способ спрятать артефакт, пока король не приказал своим псам обыскать меня. Амулет грозился прожечь дыру в заднем кармане моих джинсов, а сердце отяжелело от силы моего гнева.

Мне повезло, что Ратбоуна поблизости не было, потому что я бы не сдержалась и перешла с яростного крика на слезы обиды. Все, кто за короткое время в Меридиане стал мне дорог, — на самом деле обманывали меня.

Киара подала мне стакан воды, и я приподнялась.

— Я что-то… нехорошо себя чувствую. Мне нужно в уборную.

В углу зала по-прежнему лежало холодное тело Аклис. Однако ее грудная клетка размеренно вздымалась, и меня наполнило теплым облегчением. Необходимое напоминание, что нужно было спасти не только маму, но и Аклис.

Комок в горле сделал мой голос слабым, что лишь помогло продать им мою ложь о плохом самочувствии. Минос заиграл желваками.

Я медленно поднялась на ноги и попятилась назад, избегая повернуться спиной к наблюдавшим за мной магам. Если память мне не изменяла, через три двери по коридору направо и в самом деле находился туалет.

Киара вызвалась меня проводить.

Я выдохнула, как только церемониальный зал скрылся из виду.

— Мора, я… — начала Киара.

Дверь уборной захлопнулась у нее перед носом.

— Я подожду тебя снаружи. — В ее голосе звучала то ли тревога, то ли огорчение, но я приказала себе не думать о ней.

Быстро осмотрев помещение, я заметила окно в душевой. Небольшое, из матового стекла и без ручки, оно едва ли пропускало лунный свет. Но я почти была уверена, что смогла бы через него протиснуться. Это ощущалось, как большая победа. Я прикрыла улыбку ладонью, будто меня кто-то мог увидеть.

Взвесив несколько предметов декора и мебели, я задержалась на керамической подставке для зубных щеток. Дверь в ванную уже была закрыта на щеколду, и ничто не останавливало меня от побега из особняка, но все же оставался риск нарваться на охрану Дома крови во дворе.

Закусив губу, я замахнулась подставкой и ударила ей по стеклу. Окно посыпалось, и сквозь хруст послышался голос Киары:

— Мора? Все в порядке?

Я постаралась выбросить на улицу как можно больше стекла, что валялось вокруг оконной рамы, но осколки все равно порезали живот и предплечья, когда я спрыгнула вниз. Больно ударившись коленями, я приземлилась в жесткие кусты. Вокруг было тихо, за исключением голоса Киары, что все еще раздавался в ванной.

Мне показалось, или она просила у меня прощения?

Неважно! Киара тоже его дочь.

Со всех ног я рванула куда глаза глядят, зажимая кровоточащую рану на руке. Территорию вокруг Дома крови я совсем не знала, поэтому просто бежала вперед, стремясь увеличить дистанцию между собой и особняком.

Последовали крики, и началась погоня.

Позади послышался выстрел, но еще достаточно далеко, чтобы пуля не попала в меня. Я маневрировала между деревьями, удивляясь, как быстро бегу. Открылось второе дыхание, и ветер свистел в ушах. Впереди маячил незнакомый лес, что означало, что я могу бродить в нем бог знает сколько времени, прежде чем выйду на шоссе, но в то же время, если я заберусь на дерево, меня будет не так легко найти.

После нескольких минут бега начала немного кружиться голова. Я оперлась на дерево, чтобы перевести дух. Несмотря на обильное количество адреналина в крови, слабая физическая подготовка давала о себе знать.

Как только мы с мамой уедем в Меридиан, я запишусь в спортзал.

— Она не могла уйти далеко, разойтись по периметру! — скомандовал кто-то скрипучим басом.

Свет фонарей разрезал лес. Этого было достаточно, чтобы слабость ушла, а в ногах снова появился огонь. Я побежала.

Спустя пару минут я все же решила попытаться забраться на дерево и переждать ночь. Кровь коричневой смолой струилась по руке и низу живота, и в глазах стали появляться черные точки. Я подумала, как нелепо будет свалиться в обморок от потери крови и сразу угодить в лапы гвардейцев Миноса.

Я достала Империальную звезду из заднего кармана и сжала в руке, просто чтобы убедиться, что она оставалась в целости. Ледяной камень обжег мою ладонь, но было вовсе не больно. Наоборот, я жаждала прохлады, а потому приложила амулет ко лбу и довольно выдохнула.

Остановившись у достаточно высокого дерева, я прикинула, смогу ли вскарабкаться на верхушку. Небо каруселью вращалось перед глазами.

А потом кто-то схватил меня сзади, зажав мой рот тряпкой.

***

Я открыла глаза и тут же дернулась, готовясь к бою.

Но драться было не с кем.

Обстановка вокруг не сразу пришла в фокус, но я ощутила, что лежу на чем-то мягком, а сверху меня накрывало пушистое одеяло. Я пошевелила запястьями и задрала ноги. Я ощупала себя всю, но обнаружила лишь бинтовые повязки на животе и боку, там, где меня порезало стекло.

Никаких наручников или веревок.

А за окном уже светало. Я лежала на кровати в уютной спальне со скошенным потолком, и оттуда открывался изумительный вид на океан. Километры воды простирались впереди, уходя в горизонт. Дом стоял на высокой горе. Волны бушевали, ударяясь о скалы.

Куда же я, черт возьми, попала?

Первым делом я почувствовала облегчение, ведь определенно больше не находилась в Доме крови. Но где же я? Точно не в нашем доме в Винбруке.

Меня похитили или спасли?

Я мерила шагами комнату, когда заметила на кофейном столике железный поднос с сырными тостами, фруктами и графином воды.

Это место все меньше напоминало тюрьму.

Я искренне надеялась, что разум не играет со мной злую шутку, и я не вижу эту комнату в грезах, пока на самом деле лежу без сознания в Доме крови.

Что-то сверкнуло рядом с моей кроватью. Я опустилась на пол на колени и коснулась золотой с налетом патины цепочки. Мой выдох облегчения прозвучал птичьей песней. Я вытянула амулет и расположила его у себя на коленях, наслаждаясь прохладой. Похоже, он выпал из моего кармана, пока я спала.

Я задалась вопросом, почему тот, кто похитил меня, (кем бы он ни был), не удосужился тщательно обыскать карманы. Черный как ночь камень блестел, отражая утренний свет на деревянный пол. Рядом