заклинания в мире мертвых окажутся на понятном мне языке? Я напрягла виски, пытаясь вспомнить значение некоторых из символов.

Казавшиеся мне наиболее знакомыми символы означали буквы а, н, д, и у. Собрать из них фразу было невозможно — недоставало еще с десяток букв.

Я яростно ударила рукой по крышке, но попала по острому ребру, а затем едва не согнулась от боли. Руку обожгло, и камень непременно содрал кожу. На поверхности ладони выступила кровь. Я коснулась пальцами здоровой руки своих губ.

Мне вспомнилось, как однажды, практически на этом же месте, я поранила губу о край разбитой бутылки. В ту ночь, когда одноклассники заперли меня внутри. Умудрялась же я каждый раз ранить себя в этом жутком склепе.

Я достала из кармана часы и прикусила губу. Я наивно задерживала дыхание перед каждым шагом стрелки циферблата, чтобы остановить течение времени, но это невозможно. Я оперлась на крышку, чтобы передохнуть.

— Черт! — зашипела я и схватилась за ладонь.

Совершенно забыла о ране, которую защипало от прикосновения к камню. Кровь отпечаталась на гробнице.

Внезапно еще одни символы на гробнице вспыхнули ярким огнем. Оранжевое сияние распространилось по всему склепу, отражаясь в потолке, полу и стенах. Я укрыла рукой глаза от резкого света, но новые строки уже вырисовались у меня в голове.

Все мы мертвы, но не впустую. Империя будет жить.

Что это могло означать? Слово Империя подсказывало мне, что все это связано с артефактом. Неужели преисподняя сжалилась надо мной и преподнесла мне перевод?

Огонь потух. Я прочитала покрытые черным пеплом строки вслух, втайне надеясь, что это откроет местоположение Империальной звезды, но ничего не произошло. Я даже подергала крышку гробницы, но она не сдвинулась ни на миллиметр. Мой желудок поежился от досады.

Я сделала шаг назад и уперлась в стену. На ней тоже был написан текст, но я не замечала его раньше. Пробежавшись по ним глазами, мои губы наполовину вслух, наполовину про себя повторили незнакомые слова. Этот текст тоже был написан магическими символами, и все же каким-то чудесным способом я смогла его прочитать.

Хоть и не знала истинного значения.

Этим заклинанием я могла продать свою душу темным силам, того не осознавая. Но, еще раз взглянув на стрелку циферблата, я решила, что выбора у меня не оставалось.

Сделав глубокий вдох, я произнесла вслух текст со стены, так уверенно, насколько это было возможно. Губы неистово дрожали, но руки оставались твердыми. Мама нуждалась во мне, и это стало моим единственным маяком.

Громкий скрежет заставил меня зажать ладонями уши. Крышка гробницы сдвинулась, и мое сердце совершило кульбит. Я заглянула внутрь. Я не знала, что именно ожидала там увидеть, но точно не покрытый по меньшей мере десятью слоями пыли амулет.

Темнее любого черного, что я когда-либо видела, камень висел на массивной золотой цепочке. По антикварности он не уступал моим карманным часам и компасу, и это навело меня на мысль, что Минос достал их именно из мира мертвых.

А я собиралась угодить в его ловушку снова и вручить ему нечто гораздо более могущественное на блюдечке с золотой каемочкой.

— Не делай этого, — зашипел голос.

— Заткнись! — закричала я.

Я сжала амулет в ладони, но не ощутила ничего особенного. Настоящий ли это был артефакт или дешевая побрякушка? Цена ошибки была слишком высока, но часы напоминали мне, что через считанные минуты я вернусь в мир живых.

— Я отдам ему амулет лишь в самом крайнем случае, — пообещала я.

— Он убьет тебя и не глазом не поведет! — яростно закричал один голос.

— Здесь тебе больше не рады! — захрипел другой голос, уж очень похожий на прабабушку Малану.

Я вздрогнула от такой резкой, хоть и ожидаемой, правды. Минос держал в заложниках мою кровь, и ему ничто не мешало убить меня сразу, как я очнусь. А в мир мертвых я, впрочем, снова спускаться больше и не планировала.

Приняв решение разобраться со всем по возвращении, я запихнула амулет в задний карман и, зажмурившись, приготовилась к боли или еще какому-то сигналу, что меня вызывают назад.

Возможно, стоило бы поаккуратнее обращаться с древним артефактом и не засовывать его в джинсы…

Отсчитывая у себя в голове, я успела дойти до тридцати, но ничего так и не произошло. Я осмотрелась по сторонам. Вокруг стало жутчайше тихо, словно все было мертво.

Ах, да, точно!

А затем на меня обрушилась тьма.

Глава 22. Путь домой

Яркий свет ослепил меня и напомнил, как мы с мамой проводили лето на юге. Мой первый раз у океана. Я поглубже зарылась короткими ножками в напоминающий сахар песок, добираясь до прохлады, спрятанной под его первым слоем. Мама рядом читала, и ее нос то и дело морщился, словно она реагировала на события вместе с героями.

Я спросила ее, что она читала. Она ответила, что ужастик, и щелкнула меня по носу.

— В жизни и так ужасов хватает, зачем о них еще и читать? — удивилась я.

А затем вернулась в Дом крови.

Киара нависла надо мной, и ее кудри щекотали мне лоб. Я мысленно поблагодарила судьбу, что первым лицом, которое я увидела, очнувшись, был не Минос.

Но Киара тоже меня предала. Я отодвинула ее кудри подальше от лица, но это движение далось с трудом. Все тело ныло от изнурения, точно я пробежала по меньшей мере марафон с мешком песка за спиной. Я откашлялась.

— Наконец-то, — судорожно выдохнула Киара. — Я уж думала, мы не успели.

В комнате было светло, все лампы горели неестественно белым цветом, делая лица присутствующих синеватыми. Ложь сквозила по залу, как из открытой форточки.

Все выжидающе смотрели. Точнее, осматривали мое тело в поисках заветной Империальной звезды. Я обвела глазами толпу, но Ратбоуна не увидела. Затем заметила на предплечье Киары свежий порез.

Она внимательно смотрела на меня, не моргая. Киара знала, что моя мама вовсе не находилась в тюрьме Верховенства или, как они его называли, Синклита. Она лгала, глядя мне в глаза, и ей даже не стыдно.

Я пошевелила конечностями и с удивлением обнаружила, что левая нога больше не ноет. Да и головная боль уже не беспокоила. Кол из волшебного дерева все же исцелил меня, вернув к жизни.

— Ну, как оно?

Я отрицательно покачала Киаре головой. Она дернула бровью.

По толпе присутствующих приспешников Миноса прокатился огорченный вздох. На самого короля Дома крови я избегала смотреть. Боялась, что не сдержу свой гнев, если посмотрю ему в