Внезапно на дороге показалась черная блестящая иномарка.Почти бесшумно она подкатила к нам, притормозила. Стекло задней двери плавносъехало вниз, показалось гладко выбритое, слегка одутловатое лицо мужчинынепонятного возраста.

— Катька! — с легким недовольством воскликнулон. — Сколько раз велено, не ходи за ворота одна!

— Я серьгу потеряла… — уныло ответила девушка.

— Вот, — начал уже всерьез возмущатьсядядька, — снова-здорово! Вчера часы, сегодня очередная проблема…

— Но вот она ее нашла, — довольно бесцеремоннодокончила выступление Катя, ткнув в меня пальцем.

— Полезай в машину, — велел, по всей видимости,отец девушки.

Катя покорно пошла к лимузину.

— Девушка, — неожиданно спросил менямужчина, — а вам часы не попадались? Дорогие, с брюликами.

— Нет, — сердито ответила я и отправилась в свойдвор.

Стащив с крыши Снапа, вытянув из ежевики Хуча и поймавБанди, я вернулась домой, накормила собак, потом послонялась по гостиной ирешила приготовить ужин. Если честно, кулинария не является моим хобби, носегодня мне решительно нечем заняться. От тоски можно с ума сойти! Полнаявдохновения, я ринулась на кухню. Повариха Катерина в отпуске, греет косточкина солнышке, у кастрюль прыгает Ирка, а наша домработница варит еду безвдохновения. Я же сейчас приготовлю нечто — пальчики оближешь и проглотишь.Одна беда, не помню наизусть рецепта, впрочем… Я схватила телефонную трубку.

— Алло, — ответила моя подруга Оксана соннымголосом — Спишь?

— Ну.., отдыхаю. Что случилось?

— Дай рецепт того вкусного блюда из риса.

— Пиши, — зевнула подруга.

Я схватила листок. Оксана из тех людей, которые всегдапомнят, как и что готовить. Вот сейчас Ксюта находится в полусонном состоянии,а рецепт диктует.

— Берешь ветчину, — перечисляла подруга, —граммов сто и слегка ее обжариваешь на масле, без разницы каком, только безаромата. Потом кладешь туда зеленый горошек, ну.., граммов сто пятьдесят и рисаоколо стакана. Только рис ошпарь кипятком. Перемешиваешь и заливаешь либоводой, либо бульоном, жидкости полтора стакана. И ставишь в духовку.

— Все?

— Угу.

— Так просто?

— Ага! Ой, самое главное, за две минуты до того, каквынуть готовое блюдо, раскроши туда приправу Кнорр «Крошка Чеснок». Получаетсяжутко вкусно. Да, чуть не забыла, когда вытащишь сковородку, посыпь сверхутертым сыром.

— Спасибо.

— На здоровье, — еле слышно ответила Оксанка иотсоединилась, похоже, она снова заснула.

Я в момент приготовила еду, вдохнула умопомрачительныйаромат чеснока — любимая приправа, как всегда, не подвела, а потом растянуласьна диване в гостиной и попыталась заняться чтением, но ровно через пять минутглаза у меня стали закрываться. Последней мыслью, промелькнувшей в голове, быловоспоминание о незапертой входной двери, но встать я уже не смогла. Тут же наспину прыгнул Хуч, Черри, сопя от удовольствия, влезла на подушку, рядом с моейголовой Банди нагло протиснулся под плед и прижался спиной к животу хозяйки,Снап захрапел в ногах, Жюли воробышком пристроилась около Хуча. Если думаете,что спать в центре собачьей стаи комфортно, то жестоко ошибаетесь. Наглые псыоблепили хозяйку, словно объявления столб, но пошевелиться не хватало сил.

В декабре темнеет рано, а рассветает поздно, поэтому,проснувшись, я никак не могла понять, какой день стоит на дворе: ещевоскресенье или уже понедельник? И сколько сейчас времени? Утро или вечер? Вконце концов мне удалось вытащить из-под Банди правую руку. Пошарила слева, нопривычной тумбочки не оказалось на месте. Удивившись донельзя, я раскрылаглаза, наткнулась взором на незанавешенное окно и сразу сообразила: сейчас ещевоскресенье, просто я от скуки заснула на диване в гостиной. На улице почтистемнело, дома, похоже, никого нет. Ладно, пойду сделаю себе кофе. Интересно,куда подевались Ирка и Иван, неужели до сих пор толкутся на избирательномучастке?

Внезапно до уха долетел странный звук: тук-тук-тук.

Не успела я сообразить, что к чему, как Жюли подлетела когромному окну и принялась яростно лаять.

— А ну перестань, там никого нет! — велела ясобаке, но к йоркширихе моментально присоединился Хуч.

Пришлось подойти к стеклу, упереться в него лбом ипопытаться увидеть хоть что-нибудь в темном саду. Ясное дело, различить водворе ничего не удалось, да и откуда бы около дома взяться людям? Калиткаплотно закрыта, ворота тоже, в домофон никто не звонил. Нет, надо спокойноотправиться на кухню, налить в чайник воду, заварить кофе.

— Гав, гав, гав! — заливалась Жюли.

— Тяв, тяв, тяв! — вторил ей Хучик.

Даже всегда спокойный Снап занервничал и тоже потрусил кподоконнику.

Если честно, я не очень люблю оставаться одна дома. Нашособняк довольно велик, и, если сидишь на втором этаже, совершенно не слышно,что творится на первом. Конечно, в Ложкине спокойно, да и всегда можно нажатьна тревожную кнопку, вызвать охрану. Однако мне все равно комфортней, если вздании есть еще люди. А уж коли псы начинают беспричинно беспокоиться, моятревога возрастает во много раз.

— Никого там нет, — решительно заявила я,испытывая явный дискомфорт, — замолчите, скандалисты…

Конец фразы застыл на кончике языка.

Думаю, вы бы тоже перепугались, увидав с внешней стороныстекла абсолютно плоское лицо с уродливо широким носом и белыми щеками.

Поняв, что хозяйка застыла от ужаса, Жюли затряслась отярости, Хуч быстро спрятался за меня, Снап растерянно завертел головой(ротвейлер тугодум, он не способен мгновенно оценить ситуацию и решительносделать правильный вывод). Вот питбуль совсем иной: Банди сообразил, чтохозяйке, скорей всего, грозит опасность, и, сопя, полез под диван — так, навсякий случай, от греха подальше. А Черри даже не пошевелилась, но не от храбрости,пуделиха к старости стала невероятно ленива и приобрела вселенский пофигизм, побольшому счету Черричку волнуют лишь завтрак и ужин, на все остальное она давномахнула лапой.

— Ой, мама! — заорала я и бросилась в прихожую.