Я направился к двери.

— Эй, погоди! — окликнула меня Берта. — Куда это тысобрался?

— Куда глаза глядят, — ответил я.

Энсел сидел в явном замешательстве.

Я вышел из офиса, сел в машину, завел мотор и стал ждать.

Прошло почти пятнадцать минут, прежде чем вышел Энсел. Онпару раз боязливо оглянулся, но увидев, что никто не проявляет к нему интереса,вроде бы успокоился.

Оказалось, что его машина припаркована на той же стоянке,что и наши. Я видел, как он отъехал в «шевроле» выпуска четырехлетней давностис номером AWV 421.

Я поехал следом за ним. Добравшись до места, где было не такмного транспорта, Энсел начал описывать восьмерки вокруг кварталов, очевидноглядя в зеркальце, нет ли за ним хвоста.

Я прекратил преследование, проехал полмили по бульвару,свернул в переулок и стал поджидать.

Должно быть, Энсел проделал еще несколько сложных маневров,так как прошло добрых двадцать минут, прежде чем я увидел его машину набульваре.

Я ехал за ним до бунгало на Бетуорд-Драйв.

Он припарковал машину, а я проехал еще полквартала иостановился там.

Я видел, как Энсел вышел из машины и вошел в бунгало.

Прошло полчаса, но он так и не появился. Я поехал назад вофис.

Девушки уже ушли домой.

Берта сидела в одиночестве, поджидая меня.

— Что это за штучки — вскакивать и бросать клиента посредиразговора?

— Мы выяснили для него все, о чем договаривались.

— Ну и что? — сердито сказала Берта. — Если бы ты был хотябы наполовину таким умным, каким тебя считают, то понял бы, что, если мысделали для него одну работу, это не значит, что он не даст нам другую.

— Не сомневаюсь, что даст, — отозвался я.

— Что ты имеешь в виду?

— Он хочет, чтобы мы узнали, не опасно ли ему возвращаться.

— Что значит «не опасно возвращаться»?

— Водитель такси по фамилии Никерсон, — объяснил я, —подвозил пассажира к дому Эндикотта в вечер убийства. Никерсон описалпассажира, как высокого, худого мужчину лет под тридцать, с черными глазами и спортфелем. Подъезжая к дому, пассажир открыл портфель, вынул оттуда револьвер исунул его в карман.

Водитель подумал, что это грабитель, и стал наблюдать за нимв зеркальце, опасаясь нападения. Но ничего такого не произошло. Они доехали доранчо Эндикотта, пассажир заплатил водителю, дав ему доллар на чай, инаправился к парадной двери. Шофер поехал по своим делам. На следующий день онсообщил обо всем в полицию.

— Никерсон? — задумчиво переспросила Берта.

Я кивнул.

— Единственный свидетель?

— Единственный, о котором упоминала полиция.

В гостиной дома сидел банкир — некий Хейл. У него былоделовое свидание с Эндикоттом.

— Ну и что произошло? — спросила Берта.

— В ту ночь все слуги ушли домой. Незадолго до того Эндикоттпоссорился с женой, она собрала чемодан, взяла свою машину и уехала. К счастьюдля нее, она остановилась у заправочной станции в Ситрес-Гроув. На этой станциией был открыт неограниченный кредит, и она наполнила бак. Служащий запомнилвремя, потому что он как раз собирался закрываться, когда она подъехала.

Хейл рассказал, что во время их разговора с Эндикоттомпозвонили в дверь. Эндикотт извинился и пошел открывать. Хейл слышал, каккакой-то мужчина обменялся несколькими словами с Эндикоттом, потом послышалисьшаги, а примерно через минуту наверху раздался выстрел.

Хейл помчался наверх и обнаружил Эндикотта лежащим на полуспальни в луже крови. Он был мертв — пуля 38-го калибра угодила ему в затылок.

Маленькие глазки Берты алчно блеснули.

— А что говорит шофер такси?

— Шофер заявляет, что его пассажир добрался до домаЭндикотта примерно без одной минуты девять, так как в девять он заканчиваетработу. В тот вечер водитель вернул машину в гараж на семь минут позже.Свидетель Хейл утверждает, что выстрел произошел ровно в девять, а служащийзаправочной станции в Ситрес-Гроув говорит, что миссис Эндикотт подъехала кстанции также ровно в девять, когда он закрывался.

Миссис Эндикотт поехала в сторону Сан-Диего. Никто не знает,где она была. Позже она сказала полиции, что услышала об убийстве на следующееутро по радио.

Она вернулась на похороны. Эндикотт не оставил завещания,так что его жена унаследовала все — других наследников не оказалось.

Спустя несколько месяцев миссис Эндикотт обосновалась в«Козодое», на ранчо своего мужа. Она редко покидает дом и, как говорят, ведетжизнь затворницы.

Хейл рассказывал близким друзьям, что Эндикотт передубийством очень нервничал и сказал ему, что жена бросила его окончательно.

Полиция предполагает, что Эндикотт платил деньги какому-тошантажисту, который с ним и разделался.

— Почему? — осведомилась Берта.

— В то утро Эндикотт снял со счета двадцать тысяч долларовналичными. Уже в третий раз за три месяца он брал из банка наличными крупныесуммы. В первые два раза он снимал по десять тысяч. Эндикотт сказал Хейлу, чтоожидает посетителя, который отнимет у него всего несколько минут.

— Чтоб меня поджарили, как устрицу! — воскликнула Берта. —Десять штук в месяц! Наверняка это шантаж!

— Конечно, — согласился я.

Берта задумалась.

— Ты позволила Энселу одурачить себя? — спросил я.

— То есть как это «одурачить»? — сердито отозвалась Берта.

— Он соответствует описанию, данному шофером такси своемупассажиру человеку, приехавшему на ранчо Эндикотта за несколько минут довыстрела.

Полиция думает, что этот парень был шантажистом и чтоЭндикотт отказался продолжать выплачивать ему деньги.

— Ну? — поторопила меня Берта.

— Что бы ты сделала на месте шантажиста, Берта?

Неужели прикончила бы простофилю, который платил тебе десятьштук в месяц?

— Конечно нет, — усмехнулась Берта. — Я бы застраховала егожизнь и наняла телохранителя, который следил бы, чтобы он не угодил подтрамвай.

— Вот именно, — кивнул я.

Берта снова задумалась.

— Значит, если бы не шофер такси, у полиции не было бы ниодного подозреваемого.