пуста, но паркетные полы блестят, а в комнате витает аромат чистящих средств с лимонным ароматом.

— Это немного разочаровывает.

— Т-с-с. Мама сойдет с ума, как только ты ее увидишь.

Он вешает мою сумку вместе с остальными дождевиками, потому что она мокрая. Так же, как делал много лет назад. Удивительно легко просто вернуться домой. Как будто последние восемь лет вообще ничего не значили.

— Где мама?

Чем дальше я прохожу в дом, тем больше он пахнет домом, но в нем есть что-то более теплое. Например, корица, мускатный орех и еще что-то несъедобное. Знакомое, но заставляет меня чувствовать себя немного на взводе. Мое сердце все еще колотится, напряжение усиливается, хотя должно было бы спасть.

— Я думаю, они все в столовой.

Эйден пожимает плечами и направляется в ту сторону.

— Все?

Я повторяю, потому что это слово заставляет меня остановиться, пока следую за ним.

— Эй, когда я познакомлюсь с невестой Логана…

Я замолкаю, у меня перехватывает дыхание, когда мой взгляд падает на нее. Сердце замирает, как будто оно знало наперед, что я вот-вот полечу с обрыва.

Там, в столовой, с остальными членами моей семьи, моя жена.

5

Элиза

Я много думала о том, как бы хотела, чтобы все сложилось, если бы когда-нибудь снова встретилась со своим бывшим мужем. Многие сценарии, которые я придумывала, включали в себя то, что я стала на сорок фунтов легче и надела какие-нибудь обалденные каблуки, чтобы могла наступить в них на его самооценку.

Когда я пошла на терапию, то решила, что на самом деле мне все равно. Потому что никогда его не увижу, никогда, никогда больше. Мне не нужно было заставлять его понять, что он упустил, унижаться и рассказывать, как он был неправ и насколько полон сожалений. Мне это не нужно, и, что более важно, я больше не хочу этого. Мне даже не нравится носить каблуки.

Хотя видеть, как вся кровь отхлынула от его лица, когда он смотрит на меня, чертовски приятно.

За исключением того, что мгновение спустя я понимаю, что мы все еще стоим в столовой. Я на работе. У меня возникает почти непреодолимое желание сказать ему, чтобы он уходил, потому что он не должен быть здесь, как будто это просто какой-то хаотичный сон о работе и стрессе.

Дианна только что рассказывала мне о своих планах на свадьбу Логана, о различных закусках, которые она хочет подать, когда гости прибудут на прием, о том, какие столы нам нужно будет сервировать, как она собирается лучше всего расставить мебель для этого. Я была так взволнована возможностью показать ей, какие вкусные торты я умею печь, уговорила ее разрешить мне воспользоваться ее кухней, чтобы попробовать приготовить блюда по выбранным рецептам. Первые два из трех рецептов тортов уже в духовке, и вариант с ванилью и бурбоном пахнет потрясающе. Пока они выпекаются, мы строим планы относительно того, как будет оборудована кухня, чтобы вместить все дополнительные продукты.

— Чувак, — говорит Эйден, младший из двух братьев, когда я оглядываюсь на него, Логана и Дианну. Я всегда замечала сходство, когда они стояли в одной комнате, у них у всех были одинаковые угловатые носы и выступающий подбородок, но сейчас это слишком заметно.

Постепенно все встает на свои места.

Наверное, так ощущается инсульт или аневризма, я думаю. У меня были кошмары и похуже этого. Я перевожу взгляд на каждого из них и останавливаюсь на Дианне. Мой босс выглядит такой же озадаченной, как и я.

Это его мама. Срань господня.

— Шон?

Дианна смотрит на своего сына с выражением беспокойства на лице, оглядываясь на меня.

— Что ты здесь делаешь?

Я смотрю на Дианну в ответ, смотрю на нее новыми глазами.

Минуту назад она была просто женщиной, с которой я познакомилась на моем первом мероприятии, когда я только переехала сюда. Она вошла на кухню, когда оно подходило к концу, а я убиралась. Иногда гости заходят в подсобку, чтобы попросить рецепты. Довольно часто эти просьбы оборачиваются новой работой, и Дианна была в восторге, узнав, что я живу неподалеку, и не хотела бы я посотрудничать с небольшой местной пивоварней на постоянной основе?

И теперь она была женщиной, которая отреклась бы от своего сына за то, что он женился на мне.

— Вы двое знаете друг друга? — добавляет Логан, когда тишина в комнате затягивается, хотя, это преуменьшение века.

Я открываю рот, чтобы попытаться сформулировать какой-то ответ, но слова не слетают с языка.

Сглатываю. Сердце бешено колотится. Не знаю, как ответить на этот вопрос.

Я знаю каждую веснушку на заднице этого мужчины. Знаю, он думает, что не храпит, когда спит, но это не так, и он вызывает у себя икоту, если пытается поспешить со своей утренней рутиной, а если пощекотать местечко чуть выше его левого бедра, он выронит все, что держит.

С каждой растущей секундой я чувствую, что пол уходит у меня из-под ног, и надеюсь, что он просто поглотит меня, и я выберусь отсюда. Одновременно я вспотела, мне жарко, холодно и липко.

Я встречаюсь взглядом с Шоном и мысленно прошу его, умоляя глазами, не, не, НЕ говорить им. Я живу здесь. Мне нужна эта работа. Мне нужно, чтобы все оставалось так, как есть.

Он никогда не был особенно хорош в чтении моих посылов.

— Это… — он запинается, его голос звучит немного сдавленно, — Элиза.

Дианна в замешательстве морщит лоб.

— Да, это Элиза.

— Она работает на пивоварне, — вставляет Эйден, совершенно не помогая.

— Партнер по бизнесу, — поправляю, почти машинально. — Я обслуживаю некоторые мероприятия.

— Она готовит эти ПОТРЯСАЮЩИЕ фаршированные грибные котлеты, — начинает говорить Эйден, потому что он съедает их целыми подносами, когда Логан прерывает его, положив руку ему на плечо.

Шон резко вздыхает, его плечи немного расслабляются. Что, по его мнению, я здесь делаю?

Немного задевает то, что, по-видимому, его мать даже не помнит моего имени с тех пор, как он пытался представить меня семье много лет назад. С другой стороны, зачем ей это?

Но разве Дианна не помнит меня? Она помнит все, что говорит мне.

После того, сколько боли причинили мне эти люди, часы терапии, которые я провела, рыдая над тем фактом, что каким-то образом, не встретив меня, они решили, что я недостаточно хороша для них.

Это заставило меня разобраться в себе, понять, что же во мне было такого неправильного, и я не могла просто так внезапно соотнести все это с совершенно нормальными,