орудие, и выстрел прибавил ещё один труп на поле, тут же раздавленный ногой ракетной установки. Мгновенный порыв толкнул к союзным силам, заставил бежать к самоходному орудию, рвущему атмосферу десятками залпов. Шаг и за ним взрыв, оттолкнувший от взлетевшей смеси металла и горящей плоти. Вонючие ошмётки налипли на броню, обломки кинжалами резанули руку и обе ноги. Опора — оружие. Нельзя пасть на колени, иначе затопчут, иначе любой удар убьёт. Из останков шагохода выскочил семиолоид, ряд выстрелов его сдержала броня, один прожёг живот. Резким рывком лезвие упёрлось в грудь четырёхрукой твари и с треском выскользнуло из тела. Необходимо идти. Сражаться при всех ранах, иначе смерть охватит горячими руками и затянет в покров разбитых тел, заперев под слоем костей и липкой крови. Вверху блеснули просветы. Бесчисленный чёрный поток вырывался из дыма, над которым висели гигантские полосы крейсеров. И вой не умолкал. Он ударял из раза в раз сильнее, вцепившись в мозг и звуча там всегда, вечно.

Вой так и не умолк.

И покой, что должно получать от побед на Фронтовой дуге, всё больше угасал, уступая лишь крикам и хаосу. Вечная бойня, что разворачивалась на расстоянии тысяч световых лет, лишь теряла свою роль.

Но то ошибка. Настоящий воин Империи должен быть горд сражаться и погибнуть, должен нести оружие до тех пор, пока тело его не разорвёт в прах. И не может быть большего счастья, чем защитить невинных от тирании врага и захватчика.

Нужно лишь понять — кого защищать? Кто чист от ненависти и стремлений лжеца? Разве можно их освободить, если никто из них не чувствует тяжести, сковавшей их среди бесконечного космоса?

Глупцы, что пытаются помешать войне меж Империями, наивные идиоты, живущие в своих мечтах о безоружной реальности. Они исчезнут и умрут. Вселенная не прощает слабости, иначе в ней не выжить. Холодный свет поутру — лишь новый повод хранить верность тому, кому надлежит, не смея идти против высшей воли. Повод открыть глаза и двинуться дальше, исполнять свой долг.

Нельзя не исполнить приказ, оступиться и бросить всё — невозможно. Кем станет тот, кто откажется от высшей воли ради своих желаний, ради мелких и слабых жизней? Кто встанет между глупцами и самим Императором?

Безумцев мир ломает первыми. И теперь, мир отсчитывал лишь восемь суток, в которые охваченные ложью Ниривин могли очнуться ото сна.

* * *

Важнейший день в году для всей системы, и последний шаг перед вторжением.

Прохладный воздух скользил среди деревьев, запрыгивая в роскошные фонтаны и огибая скверы, после чего незримым потоком падал вниз. Он проносился вдоль подпирающих сад колонн, украшенных гербами Империи и местного сэшеналя.

Ханшэс раз за разом поглядывал наверх, то на блёклую местную звезду Лициум, то на видневшуюся на окраине неба точку: соседнюю звезду Фаргос. Лишь несколько суток в году тот дальний свет вырывался из сияния своего соседа, достигая жителей Файгроса. И в этот же день, озарённый парой светил, правитель всех местных миров прибывал к своим подданным.

Сэшеналь уже прибыл. Через окуляры, стоявшие в каждой из четырёх окаймлявших сад башен, можно было легко разглядеть вытянутый крейсер, ползущий по орбите. Долго любоваться кораблём разведчик не стал — подобные не раз прибывали на Фронтовой дуге к мирам, залитым кровью. Едва ли, конечно, на здешнем корабле наберётся и десятая часть вооружения военных крейсеров.

Проходя вдоль прозрачного ограждения на краю платформы, Ханшэс смотрел на широкую дорогу, протянутую из центра через весь город. Недавно он сам прошёл по ней до лефгринного района. Теперь же этот путь ожидал почётных гостей.

Люди, семиолоиды, рафгантасс — все появлялись на улицах в лучшем возможном виде. Среди привычных для этого мира рас виднелось и множество яайэ, прибывших из соседней обитаемой системы. Они и были ключом к операции, причиной, по которой вторжение откладывалось столько лет. Помимо цикла червоточин для войск Сашфириш огромное значение имела защита планеты, лучший шанс ослабить которую выдался сегодня.

Процессия должна была вот-вот начаться. Над пустынной дорогой летали яркие дроны, выделывая удивительные трюки и предвещая визит важных персон. Отовсюду доносился шум, треск мелких переводчиков и гул небесного транспорта.

— Наслаждаетесь ожиданием? — за монотонным переводом Ханшэс распознал знакомый голос.

— Именно так, командир Шазол. Вы, верно, готовитесь к визиту?

— Верно. Расстановка постов, ограничение движения, даже украшение города — дело Гвардии.

— Послушать, так вы делаете больше, чем местное управление.

— Их дело иное. Я не жалуюсь, каждый выполняет что должен. А что Вы? Я давно не замечал Вас, хоть та компания уже не раз собиралась вместе.

— Много дел сейчас, все суетятся. Увы, не до детей.

— Всё же, они Вас ценят, профессор. Будет время — встретьтесь с кем-то, — он поправил дважды согнутый ворот и затянул нашейную повязь. — Мне следует завершить обход, хорошего Вам дня.

— Благодарю, хорошей службы.

— Да будет взор Его и Их.

Ханшэс тихо произнёс заученную фразу и пошёл в другую сторону. Время ползло медленнее звезды за облаками. Мимо шпиона пронёсся небольшой вытянутый дрон, развернулся и протянул человеку вогнутый бокал. После отказа, механический слуга двинулся дальше через зелёный лабиринт сада.

Минуло за полдень. Процессия скоро должна была объявиться. Ханшэс к тому моменту успел спуститься к нижним городским путям и вернуться в поднебесный сад. Помимо Гвардии путь его пересёкся с Ферцинией. Девочка коротко поклонилась профессору, сказав, что здесь со своей матерью. Хоть Ханшэс предложил помочь, та отказалась, неспешно подпирая каждый шаг тонкими стержнями, защищавшими согнутое тело от злобной гравитации.

Наконец, небо прорезали несколько истребителей, оставивших на синеве пять ярких полос в цветах имперского герба: рыжий, алый, синий, фиолетовый, и, посередине, чёрный. Полыхнули сигнальные огни над гербами. Все взоры синхронно упёрлись в готовую к важным гостям дорогу. Затих транспорт, затихли жители, даже ветер умолк.

Под заполненным двумя сотнями острых башен мостом двинулась транспортная полоса, над которой заблестели голограммы. Окружённое десятком гвардейцев, каждое изображение показывало правителя системы, как местной, так и ближайшей населённой: Ниблидрума.

— Они там? Зачем сэшенали движутся там, если так боятся? А чего им бояться? Иначе бы Гвардию не ставили. Значит, что-то произойдёт? А сэшеналь Фга-Аци уже бывал у нас? А его спутница здесь? Что, у яайэ нет жён или мужей? Так, это он или она?

Разговоры звенели всюду, обрывками долетая сквозь переводчик до Ханшэса. Его не интересовала ни ругань, ни инопланетный правитель. Единственным, кто год за годом завладевал вниманием шпиона, был сэшеналь системы Лициум. Гриц из семьи Дафтилтонов — правитель планеты Нирдалон и единственный известный