Последний раз, когда они виделись, Николь рассказала, что забеременела. Ее трясло от ярости, когда она вспоминала тот разговор. В тот день она лишилась последней надежды на поддержку. Мать оказалась последней, к кому она могла обратиться за помощью. Только в том случае, если бы ей понадобились контакты какого-нибудь издания, которому она могла обеспечить целый разворот своей сенсацией.

Вероятно, Николь заблуждалась, что сможет дать дочери достойное воспитание. Ее детство не было нормальным - скандалы следовали за ней по пятам с самого рождения.

В офисе Марчези она не чувствовала себя ни спокойнее, ни уютнее. Стены давили на нее. Анна уснула в коляске.

Риго вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Его обычно безупречно уложенные волосы были растрепаны, на лице - смятение: невероятное выражение для невозмутимого Риго Марчези.

- Девочка? - Риго поискал коляску глазами.

Вопрос сбил ее с толку. Она указала на коляску, стоящую рядом с диваном. Анна все еще безмятежно спала.

- Мы не помешаем ей спать своими разговорами?

Николь снова покачала головой, стараясь не поддаваться эмоциям, - голос Риго потеплел, а в словах слышались забота и участие.

- Она всегда крепко спит.

Мужчина кивнул. Его взгляд задержался на коляске дольше обычного. Но вот его глаза поднялись на нее. Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга. Затем он пригладил волосы и заговорил:

- Во-первых, я хочу, чтобы ты знала: я действительно не организовывал эту встречу. - Его взгляд был открытым, честным. - Члены совета проявили нетерпение и действовали по своему усмотрению. И мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это.

Николь никак не ожидала этого от него. По правде говоря, она была потрясена услышанным.

- Я сказала, что не стану ничего подписывать, пока ты не сделаешь тест.

- Да, верно.

Его широкая грудь часто вздымалась. Риго, слегка задев ее, прошел к своему письменному столу и указал на одно из кресел.

Когда он занял свое место и сцепил перед собой руки, Николь увидела генерального директора. Безупречного руководителя, который собирался решить очередную проблему. Тем не менее сейчас он выглядел смущенным.

- Мне позвонили из лаборатории. - Риго, не в силах скрыть волнения, постукивал пальцами по крышке стола. - Тест показал абсолютное совпадение ДНК.

Николь не знала, что ответить.

- Ясно…

Его пальцы снова принялись отстукивать известный ему одному ритм.

- Тебе больше нечего мне сказать?

Николь пожала плечами:

- В отличие от тебя, я знала, каким будет результат.

Риго откинулся на спинку кресла.

- Что ж, ввиду сложившейся ситуации должен сказать - то, что произошло между нами… довольно прискорбно.

«Прискорбно»? Так он говорит о том, что пропустил первые полгода жизни своего ребенка? Николь не могла не думать о множестве маленьких и больших этапов, которые прошла вместе с Анной.

Ее охватило негодование.

Риго между тем продолжал:

- Резонанс в прессе теперь наша общая проблема, но думаю, мы сможем сделать так, чтобы вся шумиха пошла нам на пользу.

Николь была совершенно потрясена тем, как он мог продолжать говорить об этом, как о работе.

- Как я и сказала - я не стану лгать о твоем отцовстве. Не теперь.

- Я и не прошу об этом. Я больше не стану отрицать, что Анна - моя дочь.

Как же она мечтала когда-нибудь услышать эти слова… Но теперь все было иначе. После того как услышала, что дальнейшая судьба ее ребенка обеспечена, ею овладело холодное равнодушие к мужчине, сидящему напротив.

Поднявшись, Николь сделала несколько шагов по кабинету.

- Во-первых, она не твоя. Да, ты биологический отец моего ребенка, но, чтобы стать настоящим папой, тебе придется приложить немало усилий. На данный момент твоя единственная задача - устранить прессу.

Риго ничего не сказал, лишь пристально рассматривал ее.

- Ты не обязан принимать активное участие в жизни Анны, если не хочешь этого.

- Ты знаешь, что я не могу поступить по-другому.

- Да, я была бы рада, если бы ты стал частью ее жизни. Однако… Если я во всеуслышание объявлю, кто является отцом моего ребенка, о спокойствии придется забыть. Ты же не хочешь, чтобы за нами охотились папарацци?

- Что-то я не понимаю тебя. Ты не хочешь лгать и не хочешь говорить правду?

- Я хочу, чтобы за мной прекратили охоту. И знаю, что у тебя есть такие ресурсы.

- Все эти запретительные ордеры только кажутся надежными. На деле их несложно обойти. Фотографы все равно будут пытаться заполучить твои фотографии. Эта история уже у всех на слуху, она не может не затрагивать Анну. Все это намертво приклеилось к ней.

- Но ведь должен же существовать какой-то способ… - Николь снова ощутила свое тяжкое бремя. Но он, конечно же, прав. Скандалы вроде этого не могли забыться так скоро.

С ее стороны было наивно полагать, что Риго сможет уладить все одним щелчком пальцев.

Когда дочь родилась, Николь пообещала себе, что ей не придется пройти через все то, что пришлось испытать ей самой. Фотографы постоянно поджидали ее около школы, ей приходилось идти на ухищрения, чтобы не быть узнанной. Как результат, она слишком быстро повзрослела. Как она могла допустить, чтобы ее дочь так же страдала?

Риго откашлялся, встал из-за стола:

- Существует лишь один способ нивелировать ущерб от огласки, и я готов пойти на это.

- Что же ты предлагаешь? - Николь выглядела и чувствовала себя совершенно разбитой. Она была уверена, что дальше все станет лишь хуже.

Голос Риго был тихим и деловитым:

- Единственный способ отвлечь прессу от этого скандала - подкинуть другую, более интригующую историю.

- Что может быть еще значительнее?

- Наша свадьба.

Николь не могла поверить своим ушам. Если она услышала его верно, это была глупейшая из затей.

- Правильно ли я поняла: ты хочешь притвориться, что мы женаты? - недоверчиво спросила она. - Я бы никогда не поступила так. К тому же все сразу раскусят обман.

- Я не предлагаю притворяться. - Риго поднялся и теперь смотрел на нее сверху вниз. - Николь, пойми, это единственный способ доказать, что я не бросал своего ребенка. Мы объясним, что пресса все поняла не так. Мы должны пожениться по-настоящему.

Риго без удовольствия заметил, как она побледнела. Впрочем, Николь не стала от этого менее привлекательной.

- Ты же не серьезно? - едва слышно прошелестела она.