Подобно голливудской героине, мне захотелось, подпрыгивая отсчастья, закричать: «Хочу! Хочу!» Но я чудом сдержалась.

А вот Санька не стал скрывать своих чувств. Он завизжал отрадости, чем привлек внимание Евгения. Он испуганно ворвался в кухню и, увидев,что здесь все довольны, с облегчением вздохнул.

Санька прыгал на коленях Жанны, а я томилась от переизбыткачувств:

«Вот кого мне нашла Маруся! Вот кого она мне нашла!»

Будь у меня хоть капля предвидения, я залилась бы слезами втот самый миг, когда нога Жанны ступила на порог моей квартиры.

Но даром предвидения обладаю не я, а все кому не лень.Послушать мою Марусю, даже она обладает этим даром; Хотя, если учесть, скольконеприятностей принесла мне ее Жанна, то, может, это и так. Однако все это вдальнейшем, а пока…

А пока я не знала, куда деться со своим счастьем: хотелосьбуквально со всеми поделиться открытием, что я и делала в первые дни с утра довечера.

— Знаешь, что приносит женщине истинное блаженство? —вопрошала я очередную из подруг, лежа на диване с сигаретой в зубах и любуясьтем, как спорится работа в руках Жанны.

— Новая шубка? — принималась гадать подруга.

— Холодно.

— Богатый любовник?

— Холодно.

— Отдых на Канарах?

— Уже теплей.

— Неужели групповой секс? — с восхищением изумляласьподруга.

— Фи, какая чепуха. Это, все вместе взятое, не идет ни вкакое сравнение с моей Жанной, — с гордостью сообщала я. — Прислуга — вот чтоможет сделать женщину счастливой. Когда имеешь домработницу, то шубки,любовники и отдых на Канарах так же доступны, как групповой секс. Когда в твоюжизнь входит прислуга, жизнь вроде та же, но совсем с другим оттенком. Знаешь,чем отличается лебедь от курицы?

— Шеей?

— Умением летать. Курица только хлопает крыльями, ноостается на земле.

Так вот, я взлетела так высоко, что мне жаль вас, хлопающихкрыльями. Жанна, приготовь мне белую блузку, но сначала принеси кофе и сделайпотише телевизор.

Или нет, выключи его совсем.

Не стоит, думаю, упоминать чувства, которыми преисполнялисьмои подруги. Все, как одна, завидовали мне завистью всех цветов радуги. ЛишьТамара — очень деловая женщина — не поняла меня.

— Серьезно? — удивилась она. — Прислуга действительноприносит столько радости?

— Прислуга и счастье — синонимы, — заверила я.

— Странно, — изумилась Тамара, — почему же я не испыталаэтого? У меня два водителя, кухарка, горничная, прачка и садовник, не считаясекретарш, которых тоже можно смело отнести к прислуге, если взять во вниманието, чем им обычно приходится заниматься. Сюда же можно отнести ителохранителей. Так почему же я несчастна?

— Может, потому, что количество не всегда переходит вкачество? — предположила я.

— А может, мой муж вместо меня кайфует? Даня! Даня!!! Сейчасже иди сюда, — закричала Тамара, обращаясь к мужу. — Соня утверждает, чтоприслуга приносит счастье. Отвечай, это правда?

— Лично мне счастье приносишь ты, — услышала я честный ответбездельника Дани.

Еще бы, бизнес Тамары кормит известную часть страны, так чтоуж тут говорить о каком-то Дане.

— Соня, наша прислуга никакого счастья не приносит, — совздохом призналась Тамара. — Одни только хлопоты. И все воруют.

— Это потому, что у тебя нет моей Жанны, — с гордостьюответила я, всей душой жалея подругу.

Можете представить, как жилось мне в те дни, раз я былаполна таких восторгов. Жанна — девушка из многодетной семьи, самая старшая издетей — была на редкость ловка и трудолюбива. С шести лет на ее плечи леглибольшое хозяйство и толпа братишек и сестренок. Она привыкла со всемсправляться и не роптать и сохранять жизнерадостность. Скромность ее поражала,ум вызывал уважение, легкий нрав — симпатию.

В моем доме воцарился абсолютнейший порядок, Санька былухожен и накормлен, а мы с Евгением располагали всеми вечерами к собственномусвоему удовольствию. И все это за весьма скромную плату, потому что выяснилось:

Жанна мечтает в совершенстве овладеть английским. Я охотновзялась ей в этом помочь, расширяя по ходу ее кругозор и без устали делясьсвоим жизненным опытом.

За короткое время мы стали подругами, точнее я стала еекумиром, что было особенно приятно. Занимаясь домашним хозяйством, Жаннауспевала не только слушать меня, но и выражать свое восхищение, причем в самойлестной форме.

Конечно, я была в восторге, день ото дня все большевлюбляясь в прислугу, подумывая всерьез над повышением жалованья, что с моейстороны уже было бы настоящим меценатством, поскольку Жанна планировалапродолжить свое образование и собирала средства для оплаты обучения вуниверситете.

Я поделилась своей идеей с Евгением, и он всячески ееодобрил, напомнив, однако, что такие домработницы, как Жанна, на дороге неваляются, а ведь если она поступит в университет, ее надо будет кем-тозаменить. Впервые в жизни, да простит меня господь, я пожалела об отменекрепостного права.

— Я же умру без нее.

— Ну, это будет не так скоро, — поспешил успокоить меняЕвгений.

— Да, но я уже сейчас представить не могу, как будуобходиться без нее.

К тому же она мне как дочь. Все, что есть у меня внутри, чтонакопилось за долгие годы жизни, настойчиво требует передать это дочери.

— Отдай Саньке. — Ему это на пользу не пойдет. Нет, нет,нет. Представить себе не могу, что будет, когда меня покинет Жанна.

— Это будет не скоро, — снова заверил меня Евгений, но оношибался;

Через несколько дней после нашего разговора позвонила Тамараи пригласила меня на банкет по случаю своего юбилея.

Так было всегда. Все дни рождения Тамары, сколько себяпомню, проходили на моих глазах. Сначала это были детские собрания с тортом,свечами и лимонадом, потом отроческие вечеринки с теми же атрибутами иподпольным вином, потом юношеские бесшабашные пьяные компании и так далее.

Но с тех пор, как Тамара забралась на коммерческий олимп, еедни рождения не радовали меня. Я отбывала их как повинность, расплачиваясь замноголетнюю верность и дружбу. Там уже не было прежней атмосферы родственногоединства, где все любили и были любимы. Там присутствовали скука и суета, и ещемного тщеславия и прагматизма. Все друг от друга чего-то хотели и старались этотут же получить.