— Это циничное и избитое выражение, — не одобрила я.

Тося не обратила на это никакого внимания и продолжила с ещебольшим вдохновением:

— А освещение! Ты видела где-нибудь такое безобразие? Ужас!Дом похож на ресторан! А цветы? Снег еще толком не сошел, а она цветывыставила! Они же посинели от холода! А фонтаны? Ты видела. Мама?! Тамаркасовсем сошла с Ума.

Вляпать столько денег в такую пошлость и безвкусицу. Япросто схожу с ума!

Я решила затеять спор, в ходе которого как Дважды два четыредоказала, что фонтаны и иллюминация не пошлость, а бездна вкуса и самыйпоследний писк моды, хоть и мало кому по карману. К тому же я заострилавнимание на естественной молодости хозяйки, а также на ее диадеме игорностаевой накидке, чем окончательно лишила Тосю настроения.

— Вот так-то, — победно заключила я, очнувшись от упоенияспором и вспомнив о Жанне. — А где это наши голубки?

— Твоя голубка в хорошей компании, — сверкнула глазами Тося,— а вот где мой голубь шизокрылый?

Я проследила за ее взглядом и увидела у колонны Жанну. Сбокалом в одной руке и мундштуком в другой она смотрелась недурно, но кто эторядом с ней?

Боже, какой мужчина! Какой элегантный молодой человек!

Я тут же «примерила» его на себя и расстроилась. «Ах, гдемои семнадцать лет!»

Но какие великолепные у него манеры, как изысканно ондержится. А как он смотрит на мою бедную крошку.

— Ты не знаешь, кто это? — спросила я Тосю, кивая насобеседника Жанны.

— Как? Мама! Разве ты не в курсе? — ужаснулась она. — Это жекрупный бизнесмен, друг Тамарки. Его семья дружна с самим…

Стае, уже сильно навеселе, появился очень не вовремя ирасстроил наш разговор. Тося тут же выдала ему нагоняй, призывая меня всвидетели его распутства и пьянства. Когда я глянула на колонну, там уже небыло ни Жанны, ни молодого человека. Мне стало скучно, и я оставила сладкуюпарочку.

В поисках своей домработницы я бродила среди гостей,дипломатично отбиваясь от друзей и знакомых. Вдруг я увидела Тамару. Вцепившисьодной рукой в Жанну, а другой в того самого элегантного молодого человека, она,волнуя гостей своими драгоценными горностаями, стремительно летела к зимнемусаду, к беседке, увитой цветами.

Я залюбовалась чертовкой.

«Ах, как удачна ее последняя операция, приуроченная к торжеству.Даже глядя в упор, я не дала бы ей больше двадцати пяти. Надо же, куда шагнуланаша медицина. Нет, правда, Тамара и в восемнадцать не была так хороша, каксейчас, в свои не буду говорить сколько. Ну почему я такая трусиха? Пора бы ужеи мне подумать о том же».

Тамара тем временем бросила свою добычу в беседке иустремилась ко мне.

— Видела? — спросила она, переводя дыхание. — Скажи, Мама,как тебе эта парочка?

— Недурна.

— И я того же мнения, — торжествующе воскликнула она. — Явсе чудесно устроила, пусть поболтают в уединении. Как тут не насторожиться?

— Что чертовка, задумала? Признавайся.

— Сказка так уж сказка, — рассмеялась она. — Почему бы нашейЗолушке не встретить на балу своего принца?

Я остолбенела.

— Как тебя понимать?

— Михаил…

— Его зовут Михаил?

— Да, — довольная собой, кивнула Тамара. — Михаил совсемнедавно жаловался мне на современную молодежь. Представляешь, парню двадцатьвосемь, воспитан, богат, красив, умен, но никак, не может жениться. Онневероятно положительный, а вокруг что ни баба, то стерва.

— И начиная прямо с тебя, — возмутилась я. — Это надо жетакое придумать!

— Да перестань, Мама, они созданы друг для друга, все будетпрекрасно, — заверила она меня.

— Этого-то я и боюсь. Чем прекрасней будет им, тем мне хуже.

— И бояться тут нечего. Мама, вот увидишь, они поженятся всамое короткое время. Он уже без ума от твоей Жанны.

— И я от нее без ума: как тут быть?

— Да никак, пусть женятся и живут себе счастливо.

Я схватилась за сердце.

— Ну, спасибо тебе, дорогая, ты настоящая подруга. А обо мнеты подумала? Ты не забыла? Жанна — моя домработница.

— И прекрасно, мы ему об этом не скажем. Я представила ееродственницей своей лучшей подруги. О том, что Жанна твоя прислуга, он можетвообще никогда не узнать.

— Лично мне хочется сказать ему об этом прямо сейчас, впротивном случае я только и видела свою Жанну. Нет, как это по-женски, взять ивыбить домработницу из-под лучшей подруги! Ты позавидовала моему счастью, а яеще сражалась с Тоськой за твои горностаи, фонари и фонтаны. Знала бы, ругалабы тебя в свое удовольствие.

Тамара растерялась:

— Ой, Мама, не подумала я как-то.

— А по-моему, очень даже хорошо подумала и спланировала всенеплохо.

«Слушай, почему бы тебе не захватить ее на мое торжество», —передразнила я ее.

— Ты заранее все предвидела, а я-то, наивная душа, такнахваливала свою Жанну, да, оказывается, не в те уши. Поздравляю, кто тебедороже — я или этот сопляк Михаил? Ты, предательница, хочешь устроить емуличное счастье за мой счет?

Тамара уже вяло, но защищалась.

— Не только его счастье. Согласись, что больше всех выиграеттвоя Жанна. Ну где она найдет такого жениха?

Видимо, тень сомнения легла на мое лицо, потому что Тамараочень вдохновилась.

— Мама, не будь эгоисткой, так мило все вышло, я даже самане рассчитывала. Меня захлестнуло возмущением.

— Ах, значит, рассчитывала! Вот ты и проболталась! Этоподло! Подло!

Неужели ты не видишь? Теперь я сама должна драить кастрюли!

Услышав это, моя подруга едва не прослезилась. Лишь теперьона окончательно осознала, что сотворила, и растерянно залепетала:

— Мама, ну не убивайся ты так, может, еще обойдется, может,еще и не наладится…

— Не наладится, как же! — продолжала возмущаться я. — Размне это во вред, значит, теперь уж точно наладится! Смотри, как он на нееуставился, как волк на ягненка. У-у, сводня! Мало тебе богатых невест? — Я уженешуточно замахнулась на Тамару.

— Ах, дорогая, он точно влюбился с первого взгляда. Даже ужеблагодарил меня, — удрученно призналась она.

— С первого взгляда! — сквозь слезы рассмеялась я. —Конечно, как тут не влюбиться с первого взгляда, когда я тебе все ушипрожужжала о достоинствах Жанны. Куда ж бедному парню было деваться? А тут ещеи мордашка смазливая, и держится как принцесса! Сама я, дура, научила! Бьюсь обзаклад: все то, что я так подробно тебе рассказывала, тут же передавалось этомуМихаилу. Он с тобой откровенничает, ты с ним, а я страдай! Сию же минутуотбываем домой! Жанна!