В комнате Маркуша оказалось тихо. В канделябре на столе едва-едва горели свечи, будто кто-то их притушил. Юноша сидел в своем приставленном к столу кресле, слегка запрокинув голову. И, кажется, он еще даже не умылся после этой короткой тренировки. Как сел по приходу, так и не сдвинулся с места. Его черные брови были нахмурены, а губы — упрямо поджаты. Мальчишка смотрел перед собой, в озаренное ярким дневным светом окно и как будто даже дышал через раз.

— Все хорошо, Маркуш? — я осторожно подошла ближе. — Принести умыться? Может, позвать слуг, чтобы они приготовили ванну?

Я мельком глянула в сторону каменной чаши умывальника — рядом стоял кувшин, полный прохладной воды. Кажется, именно это ему сейчас и нужно. Но Маркуш молчал, слегка поигрывая желваками, и я не решилась настаивать.

— Порой мне кажется, я ни на что не гожусь, — наконец невпопад ответил он, так и не взглянув на меня. — Мне кажется, сейчас я разрушаюсь. Что сними с меня пояс — и я просто рассыплюсь на куски.

Я присела перед ним на корточки и заглянула в померкшее лицо, осторожно опустив ладони ему на колени. Он дышал быстро, будто бы чуть зло, а в темных глазах залегла жгучая досада.

— Со временем, все образуется. Вы вспомните все навыки и еще заткнете за пояс унбара Маноле.

Маркуш недоверчиво покосился на меня сверху вниз, но изгиб его бровей хотя бы перестал выражать страшную скорбь. Он даже улыбнулся слегка.

— Вы не умеете врать.

Да, пожалуй, он и правда видел меня насквозь. Но отчего-то это не пугало.

— Я не вру, — пришлось изобразить обиду. — Я правда в это верю.

— Но насчет унбара Маноле вы преувеличили...

— Если только совсем чуть-чуть. Но знаете, — я слегка помолчала, ожидая, когда Маркуш поймает мой взгляд, — в вас силы духа и смелости гораздо больше, чем во мне. Гораздо больше, чем во многих мужчинах. Просто. Не торопитесь. Не пытайтесь достичь всего сразу.

— Я просто устал быть грузом. Для себя. Для Альдора, — Маркуш вновь сдвинул брови. — Наверное, поэтому тороплюсь. Потому что мне кажется, что вот-вот, и я стану чуть легче.

— Вы не груз, что вы! — я подалась вперед еще немного, взяла его лежащую на бедре руку в свою, но он быстро перехватил ее и чуть сжал пальцами. — С вами так легко, как мне не было никогда и ни с кем. Иногда мне кажется, что Анделналт и встреча с вами — это какой-то большой подарок от судьбы. Который я не заслужила.

Маркуш наклонился вперед, но остановился, когда жесткий пояс ограничил дальнейшее движение.

— Вы заслуживаете гораздо большего, Йоли, — он слегка потер мою ладонь большим пальцем. Его очерченные уже почти по-мужски скулы стали чуть резче, когда он на миг сжал зубы. — Я это понимаю. И надо бы понять кое-кому еще. Надеюсь, это скоро случится.

Я задохнулась от вдруг нахлынувшего смущения. То ли из-за проникновенного прикосновения Маркуша, то ли от понимания, о ком он говорит. Торопливо встала и обошла стол, собираясь устроиться в кресле напротив юноши, который легко отпустил мою руку. Хоть он сейчас и не в духе, а откладывать давно назревший разговор из-за его настроения больше невозможно: все становится слишком сложно. Мешающие откровенности обстоятельства в этом доме, кажется, никогда не иссякнут. Раньше приключится какая-нибудь беда, и станет совсем поздно. Может, даже и хорошо, что сейчас Маркуш слегка вял и задумчив.

— Кажется, вы что-то задумали, — мальчишка подозрительно прищурился, оценив мой серьезный вид. — Этот разговор про силу духа и про подарки судьбы не случаен?

— В каком-то роде да, — я, не зная толком, куда деть руки, просто сложила их на коленях. — Мне очень нужна ваша помощь, Маркуш. А прежде, чтобы вы меня выслушали.

Кажется, он сразу позабыл обо всех своих тревогах, об унынии, что вдруг навалилось на него после встречи с ловким и гибким Эмилом Маноле. Он подался вперед, почти прошивая меня нетерпеливым взглядом. Я дала себе еще несколько мгновений, чтобы собраться с духом.

— Дело в том, что я не открывала о себе всей правды, Маркуш. Но я и не хотела неприятностей вам или вашему брату. Да и боялась, честно говоря. Так вышло, что я сама попала в большую передрягу, почему и оказалась в Анделналте в тот день. Я сделала то, что не должна была. Но о том, что случилось дальше, не жалею.

Маркуш вздохнул, заставив меня смолкнуть.

— Не оправдывайтесь, прежде чем скажете, в чем ваша вина, — он вновь нахмурился, уже, видно, понимая, что ничего приятного от меня не услышит.

И правда. Но все эти беспомощные слова так и лились из горла почти против моей воли.

— Я вынуждена была бежать из Пьятра Гри, потому что украла у Натана Миклоша карту Колодцев.

Я вновь замолчала, прикусив губу, не зная, что еще можно добавить к тому, чтобы это не выглядело очередными попытками оправдаться. Это все равно бесполезно: что случилось, то уже не сотрешь из прошлого. Я и правда воровка. А вольная или невольная — многим может показаться неважным.

— Зачем? — чуть поразмыслив над услышанным, поинтересовался Маркуш.

Так спокойно, с ноткой ленивого любопытства, будто слушал бабушкину сказку.

— Я должна была передать ее тому, кто заказал похищение. Я не знаю, кому. Моя подруга, когда всучила мне карту, не объяснила толком ничего. Только указала место, куда мне нужно прибыть. И пообещала, что нам заплатят столько, что мы сможем уехать далеко и не быть амантами.

— Встреча должна была состояться в Одиине? — закончил за меня де ла Фиер.

Я только и кивнула, слегка озадаченная его невозмутимостью, не зная, хороший это признак или скверный.

— Но там у меня попытались забрать карту и убить меня. Помогли только люди унбара Рэзвана. Теперь я не знаю, что мне делать. Ведь унбар Альдор предложил. — пришлось вновь оборвать мысль. Спина сама по себе сгорбилась, словно от огромной тяжести. — Я не знаю.

Невыносимая горечь встала в горле, отравляя все слова, которые еще можно было бы произнести. Маркуш давил меня неподвижным взглядом, и я теперь сомневалась еще больше, что ему и впрямь без малого пятнадцать лет. На меня как будто смотрел Альдор, и уже решал, в какую сторону от замка лучше вытолкнуть.

— И где же она сейчас? — Юноша встал и подошел. Навис надо мной чуть угрожающе. — Где вы ее прячете? Неужели в Анделналте? Вы с ума сошли?!

Я протянула правую руку и замерла, глядя на него прямо, чтобы не выдать нарастающей паники, от которой все тело будто бы немело. Маркуш опустил взгляд на мою ладонь и удивленно дернул бровями. Но промолчал, видно, ожидая объяснений от меня.

— Она во мне, — все же пояснила я на всякий случай. — Она сначала выглядела, как браслет, а после впиталась мне в кожу.

Маркуш тихо хмыкнул и осторожно обхватил мое запястье. Надавил на кожу — и показалось вдруг, что сейчас вплавится в нее, как тот же браслет — настолько горячими стали отпечатки его пальцев. Он будто наполнил меня особой силой. Ощупывал изнутри. Я и вновь потерялась в догадках о том, кто же он на самом деле.