Подтягиваю хвост, поправляю черный пиджак (я вбрючном костюме) ипытаюсь спрямой спиной сидеть начрезвычайно неудобном серебристом пуфике.

–Алиса?

Повернув голову, вижу широко улыбающегося мужчину.

–Да, этоя,– говорю, пожимая ему руку.

–Приятно познакомиться. ЯКристоф. Кристоф Лемуан.

УКристофа крепкое рукопожатие ивзлохмаченные внарочито художественном беспорядке волосы. Он выглядит какобразцовый хипстер: блютус-наушники, торчащие вушах, словно две маленькие белые антенки, кроссовки, которые стоят дороже лабутенов, потертые джинсы, наверняка выбеленные вручную каким-нибудь буддийским монахом изНепала… Карие глаза, скрытые заочками втолстой оправе, кажутся честными идружелюбными, аулыбка– такаяже заразительная, какна его фотографиях, которые явидела вИнтернете. Полагаю, вКристофе есть определенное очарование, однако из-за его одиннадцатиминутного опоздания яостаюсь кнему совершенно равнодушной.

–Пойдем. Что будешь? Кофе? Зеленый чай? Диетическую колу? Лимонад сличи ипаприкой?

–Стакан воды, пожалуйста.

Следую заКристофом, который что-то печатает нателефоне. Нервно мну вруках ремешок сумочки, жалея, что неприняла успокоительное. Япровалила все собеседования, потому что подобные ситуации вызывают уменя страх, аиз-за страха явыгляжу ледышкой. Если верить обратной связи ототдела кадров, рекрутеры, которые меня собеседовали, «немогли понять, что ясобой представляю». Только замаской холодности исдержанности мне удается скрывать свои тревоги.

–Спасибо, что пришла. Мы переехали сюда три недели назад. Классное местечко, скажи?

Прозрачный лифт поднимается напоследний этаж, где перед нами предстает большой опенспейс. Изогромных окон открывается потрясающий вид набазилику Сакре-Кер. Это здание всегда меня очаровывало. Пытаюсь скрыть свой энтузиазм (чтобы неказаться типичной американской туристкой, которая никогда невыезжала дальше родного ранчо), однако невольно замедляю шаг, любуясь видом. Авот вопенспейсе беспорядок царит неописуемый: повсюду нагромождения коробок, разбросаны папки илисты бумаги… Вот ракетка дляпинг-понга, вот коврик дляйоги и… носок. Непонимаю, почему люди даже непытаются поддерживать порядок. Всего-то инадо, что, использовав предмет, положить его насвое место. Это нетак уж сложно. Столкнувшись стаким хаосом, отвожу глаза ипытаюсь сосредоточиться наметаллических пластинах, расположенных попериметру окон,– прямые, параллельные друг другу ировные, они успокаивают.

–Добро пожаловать вЭверДрим!– объявляет Кристоф, открывая дверь впереговорную, накоторой написано «Уголок Стива Джобса».

Вхожу. Небольшой кофейный столик окружают четыре больших дивана. Сидящий наодном изних мужчина сголовокружительной скоростью печатает наноутбуке. Примоем появлении он неотрывает взгляда отплоского экрана. Яже немогу отвести глаз отего рук. Меня поражает контраст мужественности, которую они излучают, иизящности, скоторой касаются клавиатуры– так музыкант касается клавиш фортепиано. Сажусь иневольно смотрю наэкран, где начерном фоне одна задругой бегут зеленые строчки кода– плавно иравномерно, какпотокнот.

–Джереми Миллер, мой партнер,– говорит Кристоф, садясь.

–Доброе утро.

–Доброе утро. Ты опоздала,– отвечает мужчина, даже неподнимая глаз.

Более несправедливого упрека явжизни неслышала. Чувствую, каксжимается горло, исловно состороны слышу свой сухой ответ:

–Я никогда неопаздываю.

Мой собеседник перестает печатать, поднимает голову ивпервые завсе время смотрит наменя. Мне становится неловко подэтим пронизывающим взглядом. Джереми Миллер одет сдержаннее, чем его партнер: вджинсовую рубашку ибежевые брюки, аего коротко подстриженные темно-каштановые волосы итемная двух-трехдневная щетина подчеркивают ярко-голубые глаза.

–О, это яво всем виноват,– вмешивается Кристоф, протягивая мне бутылочку воды.– Это язаставил Алису ждать. Знаешь, творческие люди всегда опаздывают,– добавляетон, подмигиваямне.

Чувствую, какмышцы спины расслабляются, изаправляю прядь волос заухо.

–Кстати, Алиса,– вдруг восклицает Кристоф,– язабыл рассказать тебе самое главное: унас здесь есть бассейн сшариками!

Он смотрит наменя сияющим взглядом, явно ожидая какую-то реакцию. Я, всвою очередь, понятия неимею, что наэто ответить. Тогда Кристоф уточняет:

–КаквИкее.

Делаю глоток воды, пытаясь успокоиться. Яне переживу это собеседование. Мне нужно, чтобы он спросил меня обопыте работы, омоих личных качествах (строгость, аккуратность, упорство, исключительная работоспособность), недостатках (упрямство, замкнутость, легкая тревожность илегчайшее обсессивно-компульсивное расстройство…). Иными словами– чтобы он задавал самые нормальные, обычные вопросы. Вопросы, ккоторым яподготовилась. Яне могу справиться снеожиданностями. Яне знаю– больше незнаю– каксправляться снеожиданностями. Провожу пальцами побраслету, поглаживаю подвески. Думаю ошуме волн. Вздыхаю– какможно тише.

–Ты несколько лет работала влондонском филиале «Дж.П.Морган Банк», потом устроилась в«Голдман Сакс» вНью-Йорке, где проработала…– Он запинается, фраза повисает ввоздухе, ия машинально ее заканчиваю:

–Четыре года, шесть месяцев, две недели ичетыредня.

Кристоф удивленно округляет глаза, словно ясейчас прочитала рэп-версию гимна Соединенных Штатов. Его партнер снова отрывается отэкрана компьютера ис любопытством смотрит наменя. Язакусываю губу.

–Шучу,– говорю поспешно,– четыре споловиной года.

Снова нащупываю браслет, пытаясь успокоиться. Пытливый взгляд Джереми Миллера незамедлительно прослеживает это движение изамирает намоей руке, судорожно сжимающей запястье. Отпускаю свой драгоценный талисман, безуспешно пытаясь скрыть нервозность.

Эх, была небыла! Решаюсь спросить:

–Знаю, вы писали, что это конфиденциально, ноябы хотела знать, чем именно занимается ваша компания, господин Лемуан.

–Просто «Крис», безвсяких там «господинов». Слова проконфиденциальность,– продолжает Кристоф,– это способ привлечь внимание любознательных людей, готовых пойти нариск. Яищу необычных людей. Мечтателей. Алиса, очень важно, чтобы ты понимала: в«ЭверДрим» мы мыслим широко, безгранично широко! Ине любим посредственность. Аты любишь посредственность, Алиса?

–Э…нет…

–Прекрасно! Потому что сейчас мы разрабатываем грандиозный, уникальный проект, который изменит жизнь всего человечества! Мы разрабатываем секретную бинарную технологию, которая решит одну измировых проблем иулучшит жизни миллионов людей!

Впечатленная таким энтузиазмом, осторожно спрашиваю:

–Звучит заманчиво. Окакой проблеме идет речь?– Может, Кристоф изобрел лекарство отрака, придумал, какпокончить смировым голодом иливсеми войнами наземле? Его глаза блестят отвозбуждения, ия чувствую, какмне передается этот заразительный восторг. Изумленно смотрю, какон запрыгивает нажурнальный столик, делает глубокий вдох и, театрально взмахнув рукой, объявляет: