– Да ну вас! Не желаю я рядиться!

– То есть как не желаешь! Давай хотя бы примерь! –разорялась Мотька.

Под ее нажимом Костя нерешительно взял в руку черный парик,неумело напялил его на голову и подошел к зеркалу.

– Ну уж нет, я в нем на какого-то психа похож!

– Да, он тебе не идет! – констатировалаМотька. – Примерь рыжий!

– Он же девчачий!

– Ни фига! Сейчас и парни с такими кудрями ходят… Ой,как здорово!

Действительно, с рыжими кудрями Костя совершеннопреобразился.

– Костя, это то, что надо! – воскликнула я. –Ты погоди, я сейчас!

Я принесла ему папину кепку с длинным козырьком.

– Вот, надень!

Костя надвинул на лоб кепку и, кажется, понравился себе.

– А что, так даже ничего!

– Ну и компашка! – хохотал Митя. – Слушайте,тогда найдите и для меня чего-нибудь. Неохота одному дома сидеть, если уж такаяхохма назревает!

– Правильно! Сейчас мы тебя обработаем! – заверилаего я. – Пересядь поближе к столу!

– Зачем? – удивился Митя.

– Я буду тебя гримировать!

– Гримировать? – ужаснулся он.

– Не бойся! – подбодрила его Матильда. – Онатак тебя загримирует, что мама родная не узнает, не то что единокровная сестра!

Я принесла из маминой комнаты коробку с гримом и пристальнопосмотрела на Митю. Костя вдруг согнулся пополам от хохота.

– Ты чего? – спросила я.

– Ты таким профессиональным взглядом Митяя смерила,умора! – сквозь смех проговорил Костя.

Не обращая больше внимания на его хохот, я надела на Митючерный парик и слегка намазала лицо белилами.

– Какой кошмар! – простонал Митька. – Я такникуда не пойду. Я похож на какого-то наркомана! Эпохи твоего любимогоСеверянина! Хотя бы парик сними! – потребовал он.

Я сняла парик, перечесала Митины волосы по-другому и наделана него мамину беретку. Теперь он был похож на французского студента.

– Ой, Митька, какой ты красивый! – закричалаМотька.

– А по-моему, такой же, как всегда, только бледный каксмерть. Чахотка в последней стадии! Но узнать меня можно запросто!

– А давай, я тебе нос из гуммоза сделаю! –предложила я.

– Ни за что!

– Ой, я сейчас!

Я бросилась опять в кладовку и нашла там мамину шляпу. Шляпабыла мужской, но с довольно широкими полями. Одно время это было очень модно –женщинам носить мужские шляпы.

– Вот, примерь!

Митька надел шляпу, слегка заломив ее набекрень.

– О, это то что надо, старик! – завопил Костя.

В этой шляпе Митя смахивал на романтического разбойника.

– Теперь еще надо длинный шарф на шею, – заявилаМотька.

Глаз у нее был безошибочный. Действительно, в моем длинномкрасном шарфе, несколько раз обернутом вокруг шеи, Митя был неотразим инеузнаваем!

– Годится! – сказал он, неотрывно глядя на себя взеркало.

– Ну хорошо, нас вы вырядили, а сами? – строгоспросил Костя.

– Не волнуйся, – успокоила его Мотька. – Унас есть опыт! Я только домой сбегаю!

Пока Матильда бегала домой, я нашла у мамы длинную юбку вгорошек, распустила волосы и начесала их так, что лица почти не было видно, ина всякий случай еще подкрасила губы. А вскоре вернулась Матильда в ужеопробованном мальчишеском наряде – джинсовый костюм, тельняшка и кепка,надвинутая на лоб.

– Да, если нас не заберут в дурдом, то твоя сестра,Митька, нас нипочем не узнает.

– Кажется, да, – признался Митя.

– Можно идти на дело! – заметила Мотька.

На Цветной бульвар мы отправились пешком, благо не оченьдалеко. К тому же мы хотели по дороге немного привыкнуть к своим ролям, таксказать, обжиться в них. Лучше всех с задачей справлялась Мотька, недаром мамаговорит, что она прирожденная актриса. Поэтому мы решили, что рядом с Иришейбудет именно она. Уж, конечно, Ирише будет не до какого-то мальчонки, которыйкрутится рядом. А мы станем наблюдать с бульвара, так все-таки безопаснее.Мотьку мы снабдили фотоаппаратом, а сами вооружились биноклем. Наконец-то оннам по-настоящему пригодится.

– Внимание! Ирка! – прошептал Митя.

Мы трое прилипли к бульварной ограде. К сожалению, машины иавтобусы мешали нам вести наблюдение. Но вот она поднялась по ступенькам цирка.Вид у нее был понурый и ужасно одинокий. Она как-то пугливо вглядывалась впрохожих. Мотьку мы не видели, но можно было не сомневаться, что она нашлаудобное местечко. И вдруг к Ирине подошел какой-то мужчина.

– Что-то на романтического героя не похож, –заметил Митя.

– Да уж! – поддержал его Костя. – Хотя уженщин странные вкусы!

Действительно, он был малорослый, толстый и почти лысый.

Он что-то сказал Ирише, а та быстро ответила ему и покачалаголовой. Мужчина тут же отошел. Это явно был прохожий, который спрашивал что-тоу Ириши. Я с облегчением вздохнула. Встреча с таким типом, на мой взгляд, моглаозначать только что-то криминальное, о любви тут не могло быть и речи.

– Смотрите, еще один! – сказал Костя.

По ступенькам поднимался мужчина высокого роста, с копной толи белокурых, то ли полуседых волос. Лица его мы не видели. Ириша пока незамечала его, но вот он ее окликнул, она обернулась, по-видимому, хотелаброситься к нему, но сдержалась и осталась стоять на месте. Он подошел к ней,обнял, потом отстранил от себя, отвел ее волосы со лба и пристально на неепосмотрел. У Ириши же был вид кролика, застывшего в ужасе перед удавом. И вдругя увидела, как над ними, у дверей цирка, мелькнула Мотька и быстросфотографировала парочку. Молодчина! Они ничего не заметили.

– Костя, дай бинокль на минутку!

Он протянул мне бинокль. Ириша с незнакомцем оказалисьпередо мной как на ладони. Ириша была бледна, а мужчина повернулся в профиль.Очень привлекательное лицо! Он взял ее под руку, и они стали спускаться поступенькам. Вот они исчезли из виду – их загородил троллейбус, а когда онпроехал, я их не увидела. Куда же они могли деваться? И тут же я заметила, как черезпроезжую часть несется Мотька.

Мы бросились ей навстречу.

– Куда они делись? – быстро спросил Костя.

– Сели в такси!

– Ах, черт! Вот незадача! – проворчал Митя. –Ты их успела щелкнуть?

– Четыре раза!