– Погибель моя приехала, – что-то прошептал, перекрестился и поцеловал висевший на груди небольшой крест.

– Это как?

– Золотые и серебряные монеты я у него позаимствовал. Подумал, что у него, богатея, не убудет, да и не заметит он. Ан вышло не так.

– А!? – лишь выкрикнул Артемий. – Что теперь будет, братка!? – перекрестился.

– Тебе ничего. Спросят, скажешь, что не видел меня. – Да тебя полдеревни видело!

– Ну, скажешь, что приезжал я пару раз и уехал. Насовсем уехал, на Урал уехал. Ну, иди, купец скоро к тебе приедет, строг он.

– А ты, братка? Беги потайным ходом, беги.

– Сейчас по снегу метровому далеко не убежишь. Я покуда в нашем схроне подземном спрячусь, возьму свою намоленную икону Григория Победоносца и спрячусь. Молиться буду, авось и пронесет.

– Я с тобой братка, посмотрю, как ты спрячешься.

– Пошли, только быстро. Все закончится, придешь, обскажешь. И не дрейфь, Артемий…

Десятка два подвод и кибиток на санях с шумом подъехали к двухэтажному просторному дому. С подвод соскочило с десяток солдат с ружьями и направились в дом. Следом отправились несколько гражданских лиц, вместе с ними один в полицейской форме.

Через некоторое время солдаты вывели из дома бородатого мужчину, женщину и троих детей. Они направились к самой большой и самой красивой кибитке из прибывшего обоза. Из нее вышел крупный, белобородый мужчина в огромной шубе и соболиной шапке. Солдаты поставили на колени перед ним обитателей двухэтажного дома.

– Где, Артемий, твой брат Терентий? – грозно спросил белобородый мужчина в шубе и соболиной шапке.

– Батюшка, пощади! – запричитала стоящая на коленях женщина.

– Цыц, баба! – гаркнул солдат. – Скажешь, когда тебя господин купец I гильдии Солдатёнков спросит, – ударил беднягу рукой по лицу.

– Приезжал братка, пару раз приезжал, – затараторил Артемий. – И уехал, совсем уехал, говорю как на духу. Сказывал, что на Урал поедет на большие заработки.

– Хоромы тебе он помог построить? – спросил купец. Артемий закивал.

– Пособил немного, взаймы дал…

Купец задумался, медленно вымолвил:

– Значит, пособил серебряными талерами и уехал…

В это время из дома вышли гражданские лица и полицейский. Он громко бросил:

– Господин Солдатёнков, мы все осмотрели. Ни одной живой души и ничего ценного не нашли. Так, барахло всякое.

– Дом, отстроенный на ворованное, сжечь, – хмуро изрек купец. – Не верю я тебе, Артемий, что ты ничего не знаешь про Терентия и про его награбленное добро. Поэтому ты, Артемий, с семьей поедешь на Урал, на каторжные работы, законное направление я тебе уже оформил, – хохотнул. – Может, там и брата-мазурика встретишь…

– За что обездоливаешь!? – крикнула женщина в слезах. Стоявший рядом солдат со словами:

– Бандитское отродье, – наотмашь стегнул плетью беднягу по спине.

В это время Артемий со слезами на глазах тихо шептал:

– Братка же там в схроне, – быстро крестится. – Прости, братка, что закрыл я тебя на замок для надежности, – снова крестится. – Если не сгоришь, так, поди, можешь дыма наглотаться и сгинуть. Прости…

****

– Тетя Клава, – вымолвила Наташа, заходя на кухню, – дом у вас какой-то необычный. Этакий мощный фундамент с вентиляционными окошками, а деревянная часть дома очень скромная.

– Дом наш точно не стандартный, – ответила хозяйка. – Деревня наша образовалась в начале XVIII века бежавшими от гонений властей староверами-старообрядцами. Их еще по названию реки кержаками называли. На месте моего дома и на этом большом фундаменте стоял двухэтажный дом зажиточного старовера. Потом, уже в XIX веке дом сгорел, а фундамент остался. Потом на нем построили другой дом, но он тоже сгорел в 20-е годы XX века в ходе гражданской войны. Это мне родители рассказывали. Они в 60-е годы XX века и построили этот дом на старом фундаменте. Отец говорил, что он этот фундамент расчищал от грязи, хлама, обгоревших останков. Еще он говорил, что якобы у зажиточных староверов в подвале какое-то ценности хранились, что были какие-то подземные ходы. Хотя сам он никаких ценностей не находил, а я думаю, что это досужие сказки.

– Интересная история у вашего дома, – вымолвила Наташа. – А можно нам походить по вашему дому, также по подвалу, чердаку?

– Тебе как будущему историку это интересно? – весело и с некой подковыркой бросил Алексей.

– Ну, конечно, дорогой.

– Знаю-знаю, каким ты дотошным историком можешь быть, – веселился Алексей.

– Да ходите и смотрите на здоровье, – изрекла весело хозяйка. – Ходите…

Наташа и Алексей не спеша обошли все помещения дома, затем полезли на чердак.

– Ты обратил внимание, в доме нет ни одной иконы, – сказала Наташа.

– Да.

– Получается, не верующая в бога тетя Клава, – продолжала девушка. – А может, как она сказала, бандиты забрали все иконы.

– Ну… верит, не верит, это дело сугубо личное, – выдавил Алексей. – Спрашивать об этом как-то некорректно.

– Пожалуй, да, дорогой. Кстати, сколько ей лет?

– Мама говорила, что она в прошлом году пошла на пенсию, – ответил Алексей.

– А на пенсию женщины уходят в 55 лет, – медленно добавила Наташа. – Тетя хорошо выглядит.

– На природе живет…

Они неспешно обошли полутемный чердак с одним осветительным окном. Чердак оказался изрядно запыленным, забит всякой ненужной всячиной, останками мебели и вещами.

– Здесь нога человеческая давно не ступала, – изрек Алексей.

– Пойдем отсюда, ничего интересного, – бросила Наташа. – Одна рухлядь.

Они спустились вниз.

– Искатели интересного! – крикнула тетя Клава из кухни. – Через 15 минут будем обедать, будет борщ со сметаной.

– Это же мое любимое блюдо! – воскликнул Алексей…

После сытного обеда Алексей предложил подруге поспать на сеновале.

– Ни в коем разе! – резко ответила девушка.

– Тогда пойдем на берег речки, полежим, позагораем.

– Опять лежать! – энергично воскликнула Наташа. – Я не хочу поправляться, оплывать жиром. Пойдем лучше обследуем подвал дома.

– Да ничего в доме интересного нет, – отмахнулся Алексей. – А что было, – усмехнулся, – давно сгорело, да бурьяном поросло.

– Не ленись, дорогой, надо двигаться, – настаивала девушка.

Алексею пришлось подчиниться…