— Получится хороший анализ недели. Можно будетвыступать в «Итогах» по НТВ у Киселева, — засмеялся Виноградов.

— Вот ты и выступишь, — оборвал его Славин. —Садись за анализ прямо сегодня. Важно разработать концепцию расследованияпреступления. Не заниматься конкретным поиском виноватых, — снова повторилподполковник, — будем считать, что мы лишь проводим анализ данногопреступления, пытаясь понять социальные мотивы случившегося.

Посмотрите, что у нас есть. Два разных взрыва. Один противлидера оппозиции, один в метро. Значит, убийство не конкретное. Понимаете, очем я говорю? Не направлено именно на этого человека или на группу людей.Должен быть социальный заказ на подобные преступления.

Зачем чеченцам устраивать подобные взрывы? Какая цель?Запугать людей? Не получается. Тогда почему нужно убивать именно лидераоппозиции? Посеять панику. Для чего? Требование независимости Чечни? Тоже нет.Они бы заявили о своей причастности к этому террористическому акту.

— Взрывы одинаковы, а мотивация получаетсяразная, — задумчиво сказал Агаев.

— Группа Воробьева, — продолжал Славин, — занимаетсячисто уголовным расследованием этого преступления. И мы все равно будем «вечновторыми», наступая им на пятки, пытаясь узнать те крохи информации, которые онидобывают. А вот если мы пойдем тем самым параллельным путем, о котором я вамсказал, у нас могут появиться шансы.

— И какой другой подход вы нам предлагаете? —спросила Светлова. — Мне кажется, мы всегда искали конкретных виновниковтого или иного преступления. А наши субъективные мнения можно смело непринимать в расчет.

— Давайте проверим. Орловский, как вы считаете, этомогли сделать чеченцы?

— Нет! — решительно возразил майор. — Зачемим убивать невинных людей? Еще первый взрыв я бы понял. А второй…

— Гамза, а вы как считаете? — спросил капитанаСлавин.

— Женщин и детей? Нет. Может, и есть среди нихкакой-нибудь мерзавец, но такой взрыв устраивать! Нет, они бы не стали.

— Светлова…

— Не знаю, — пожала плечами женщина, — но итоже считаю, что маловероятно.

— Виноградов…

— Возможно, какая-нибудь банда или уголовники, но, впринципе, зачем им это нужно? Они ведь должны понимать, что за этим последует.

— Вот видите, — подвел итог подполковник, —мы имеем какой-то результат. Если субъективные мнения пяти человек совпадают,то это уже какой-то объективный результат. Вы меня понимаете? Это уже факт. И,опираясь на этот факт, нам нужно вести расследование. Мы могли бы точнееустановить, кому это выгодно, выйдя на определенные контакты. У майораОрловского, по-моему, есть определенные возможности.

— Вы хотите сказать, что нам нужно выйти накриминальные структуры? — первым понял Виноградов.

— Конечно. И не только выйти. Связаться с ними иобъяснить им всю сложность ситуации. Я думаю, уже сегодня милиция начнетоперацию против всех чеченцев, живущих в Москве. Вы понимаете, как быстро намнужно действовать?

Президент несколько раз ударил кулаком по столу. Он был непросто рассержен — он был в ярости.

— Как это могло получиться? — требовательноспрашивал президент. — Вы не понимаете, как это важно! Столько людейпогибло! Куда смотрели наши правоохранительные органы, наши генералы?

Сидевшие перед ним люди молчали. Никто не решался возражать.

— И это перед самыми выборами! — возмущалсяпрезидент. — Сначала, понимаешь, на одного из лидеров оппозиции покушениеустроили, потом этот взрыв в метро. До каких пор, я вас спрашиваю, это будетпродолжаться?

Генералы понимали, что в таком состоянии лучше неоправдываться. Премьер-министр, сидевший справа от президента, так же строгосмотрел на них, словно пытаясь понять, как такое могло случиться.

— Что молчите? — загремел президент. — Ясегодня утром снял с работы начальника московского УВД и прокурора Москвы. Еслитак дальше пойдет, мне, видимо, и с вами расстаться придется. Что это такое?Как вы могли такое допустить, понимаешь?

Первым решился заговорить министр внутренних дел.

— Сейчас мы проводим оперативные мероприятия.

Пока нет никаких убедительных доводов в пользу того, чтоэтот взрыв устроили чеченские боевики.

— А кто еще мог устроить? Мы сами устроили? Илиамериканцы, понимаешь, приехали к нам, чтобы взорвать наше метро? Кто еще могтакую бомбу подложить?

— Выясняем, — вздохнул министр.

— Плохо выясняете! — оборвал его президент. —Нужно было раньше проводить ваши мероприятия. Выборы через несколько недель, ау него бомба, понимаешь, в Москве взрывается. А наша ФСБ почему не действует?

Директор Федеральной службы безопасности молчал. Он знал,что в таких случаях лучше подождать, дать возможность президенту выговориться,остыть.

— Столько раз говорил, чтобы в Москве все под своимконтролем держали! — злился президент. — Так они завтра и Кремльвзорвут.

Директор ФСБ по-прежнему молчал.

— А прокуратура, — вспомнил президент, —расследует все эти преступления годами. Никаких результатов мы не имеем. Простопозор. Нигде в мире такого нет. Что это такое?

— Мы создали специальную группу, — рискнулвставить прокурор республики.

— Группу? — повернулся к нему президент. —Какую группу? Вы лучше по семьям погибших пройдите, спросите, что они думают? Икак голосовать будут на выборах? Или вы действительно ничего не понимаете? Нехотите понимать?

Прокурор, смекнув, что оплошал, замолчал. Но было поздно.

— Группу он создал, понимаешь, — продолжалбушевать президент. — А нам нужно не группу собирать, а найти человека,чтобы расследовал это. Чтобы нашел этих бандитов. А он группу создает. Давно унас должен быть свой специалист по таким преступлениям.

Директор ФСБ хотел сказать, что и они создали параллельнуюгруппу, но снова сдержался, решив не прерывать.

— И сколько мы это терпеть будем? — продолжалпрезидент. — Почему мы такое терпеть обязаны? Я вам всем говорю: через двенедели у меня должны быть данные — кто это сделал. Не можете найти, так хотя быскажите — кто это сделал. Дудаев вчера интервью дал Би-би-си. На весь мир насопозорил, говорит, его люди такие вещи не делают, понимаешь. А мы ничегодоказать не можем. Значит, так и будем сидеть без результатов со своимигруппами?

Президент обвел взглядом всех сидевших. Задержался надиректоре Службы внешней разведки. Он единственный чувствовал себя относительноспокойно: все громы и молнии президента его не касались.

— Вот наши разведчики, — кивнул в его сторонупрезидент, — ведь могут нормально работать. Мне премьер говорил — такуюинформацию дают по экономике, самую передовую технологию.