– Как вы относитесь к вампиру Лестату? – сновазаговорил молодой вампир. – Что вы думаете о декларации?

– Прошу прощения, но я должен идти.

– Но вам, конечно же, известно, что сделалЛестат? – продолжал настаивать вампир, преграждая ему путь к двери. Этоуже никак нельзя было назвать приличным поведением.

Он повнимательнее присмотрелся к худому и хрупкому молодомувампиру. Быть может, ему стоит совершить нечто такое, что хорошенько встряхнетих всех? Что заставит их обсуждать это на протяжении многих веков. Он не смогудержаться от улыбки. Нет, не стоит. Спасибо его любимому Лестату, вскоре и такпредстоит много шума и волнений.

– Позвольте мне вместо ответа дать вам одинсовет, – спокойно сказал он, обращаясь к молодому вампиру. – Вы не всилах уничтожить вампира Лестата, это никому не под силу. Но почему все обстоитименно так, я вам объяснить не могу. Поверьте, я говорю совершенно искренне.

Молодого вампира подобный ответ застал врасплох, он дажепочувствовал себя несколько оскорбленным.

– Разрешите и мне в свою очередь задать вам нескольковопросов, – продолжал незнакомец. – Почему вас всех так беспокоиттолько Лестат? Что вы сами думаете о содержании его откровений? Неужели у вас,молодых, никогда не возникало желания разыскать Мариуса, хранителя Тех, КогоСледует Оберегать? Неужели вам никогда не хотелось своими глазами взглянуть наМать и Отца?

Юноша был смущен, но постепенно лицо его принялопрезрительное выражение. Ему никак не удавалось придумать достойный ответ.Однако в душе его, так же как и в душах всех остальных, кто прислушивался к ихразговору и наблюдал за ними, ответ читался совершенно ясно. Это еще вопрос,существуют ли Те, Кого Следует Оберегать. Что же касается Мариуса, то его,возможно, никогда и не было на свете. Но вампир Лестат – личность вполнереальная, не менее чем что-либо другое из того, что было хорошо известно этомуюнцу. И вампир Лестат – алчный и завистливый демон, который ради того, чтобыбыть увиденным смертными, ради того, чтобы они его полюбили, готов был раскрытьтайны бессмертных и рискнуть безопасностью и благосостоянием всего рода пьющихкровь.

Он едва не рассмеялся прямо в лицо этому юнцу. Как мелка инезначительна эта битва! Следует отдать должное Лестату – он сумел прекраснопонять современные нравы, великолепно разобрался в сущности лишенного веры иблагородства века. Да, он раскрыл тайны, которые ему запрещено было раскрывать,однако, поступая таким образом, он никого и ничего не предал.

– Что ж, выслеживайте и попытайтесь отыскать вампираЛестата, – наконец с улыбкой обратился он к молодому вампиру. – Оченьмало настоящих бессмертных ходит сейчас по земле, и вполне возможно, что оннаходится среди них.

С этими словами он с необыкновенной легкостью приподнялмолодого вампира и отставил его в сторону, убрав со своего пути. Затем открылдверь и вышел в соседнее помещение, собственно и бывшее ресторанчиком.

Просторный и богато украшенный зал с иссиня-чернымибархатными портьерами и до блеска отполированными латунными деталями интерьеразаполняла шумная толпа смертных. С обитых шелком стен на них из позолоченныхрам смотрели портреты киновампиров. Едва слышные за гулом множества голосов ивзрывами пьяного хохота, лились звуки органа, исполнявшего страстную Токкату ифугу Баха. Ему нравилось наблюдать столь жизнерадостные картины человеческогобытия. Он любил даже застарелый запах пива и вина, застоявшегося сигаретногодыма. Он проталкивался к выходу и с удовольствием ощущал прикосновения мягких идушистых человеческих тел. Наибольшую радость доставлял ему тот факт, что никтоне обращал на него ни малейшего внимания.

Наконец он вышел на Кастро-стрит, по которой в этот раннийвечерний час гуляло множество людей, и с удовольствием вдохнул влажный воздух.В небе по-прежнему сиял серебряный свет. Люди спешили укрыться от косых струйдождя, но вынуждены были останавливаться на перекрестках в ожидании, покасменятся огни за выпуклыми стеклами светофоров и позволят им мчаться дальше.

Рев моторов проносящихся по улице автомобилей и шелест шинпо мокрому асфальту перекрывал голос Лестата, оглушительно звучавший издинамиков, расположенных возле входа в музыкальный магазин:

В своих снах я продолжаю держать ее в своих объятиях,

Ангела, возлюбленную, мать.

В своих снах я целую ее губы,

Моей госпожи, моей музы, моей дочери.

Она подарила мне жизнь,

А я подарил ей смерть —

Моей прекрасной маркизе.

И мы пошли с нею по Пути Дьявола —

Двое сирот, рука об руку.

Слышит ли она сегодня мои песни

О царях и царицах, о древних истинах?

О нарушенных клятвах и о моей печали?

Или она идет сейчас по далекой тропе,

Такой далекой, что мои песни не достигают ее слуха?

Вернись ко мне, моя Габриэль,

Моя прекрасная маркиза!

Замок на холме давно разрушен,

Деревня скрылась под снегами,

Но ты остаешься моей навсегда.

Интересно, здесь ли уже его мать?

Голос постепенно затих, и его сменили звуки электронноймузыки, тоже в конце концов затерявшиеся в уличном шуме. Подставив лицовлажному ветерку, он направился в сторону перекрестка. Очень приятная иоживленная маленькая улочка. Торговец цветами, укрывшись под тентом, все ещепродавал свои букеты. В мясной лавке толпились спешащие после работы домойпокупатели. За окнами кафе люди ужинали или читали газеты. Многие стояли вожидании автобуса, шедшего вниз по холму, и очередь вытянулась на многие метры,загораживая вход в старое здание кинотеатра.

Она здесь, Габриэль уже здесь. Он слабо, но безошибочноощущал ее присутствие.

Подойдя к краю тротуара, он прислонился спиной кметаллическому столбу уличного освещения и с удовольствием вдохнул свежийвоздух, струящийся со склонов гор. Перед ним была широкая и прямаяМаркет-стрит, и отсюда открывался прекрасный вид на центр города. Улицанапоминала ему парижские бульвары, а вокруг, весело сияя разноцветными окнами,раскинулись по склонам дома.