Первой решительные меры приняла Франция. В рекордно быстрыесроки составили, обсудили в правительстве и приняли закон, по которомумусульмане, отказывающиеся полностью интегрироваться в общество французов, тоесть… сохраняющие детали мусульманской одежды, посещающие мечеть ипрочее, – должны в течение трех месяцев покинуть страну. Разом вспыхнулимитинги, протесты. Прогремело несколько взрывов, как и раньше, когда приезжиеполагали удобным моментом выдавить из приютившей их страны новую уступку илильготу. Однако на этот раз Франция приготовилась лучше: наряду с усиленнымиотрядами полиции решительно выступила и армия, таким образом, протестующихисламистов приравняли не к митингующим, а к вражеским агентам.

Началась массовая депортация, при которой попутно выселяли итех мусульман, к которым придраться невозможно, но известно, что мусульмане идома за закрытыми дверьми продолжают оставаться мусульманами.

В Европе такое восприняли с некоторым замешательством, ноуже через месяц аналогичный закон прошел в Бельгии. Затем такие же меры принялив Голландии и Италии. В германском бундестаге выступили с проектом закона обограничении деятельности иностранцев, под одну из статей этого закона попали ите натурализовавшиеся турки, курды и прочие иностранцы, что уже давно являютсягражданами Германии.

В США кривились, однако, в самом деле, неконтролируемыйприток людей иного менталитета и отношения к работе грозит обрушить экономикуЕвропы. Тогда голод и катастрофа будут почище тех, что охватили Черную Африку.Более того, сами Штаты усилили пограничный контроль, как на суше, так и наморе. Богатые страны потому и богатые, что умеют работать, а не лежат подпальмой и ждут, пока спелый банан упадет в рот. Так что помогать будем, нокормить дармоедов – не беремся. Тем более таких, что не желают даже учить языкприютившей страны и расставаться со своими охотничьими плясками под барабаны.

Звякнула дверь, и хотя входить могут только свои, Стивенбыстро переключил канал новостей, чисто инстинктивный жест: даже свои не должнызнать, чем в этот момент занимается разведчик.

Вошел Дуглас, чему Стивен слегка удивился, не так уж и частоони видятся в громадном здании. Раз в месяц норма, но чтобы дважды в день…

– Сидишь? – поинтересовался Дуглас. Хохотнул: –Смотри, цыпленка высидишь. Пойдем в буфет чего-нить выпьем.

– И там скажешь, – уточнил Стивен, – чего отменя хочешь?

Дуглас изумился:

– Я?

– Ты, – ответил Стивен, не двигаясь сместа. – Я ж тебя насквозь вижу!

– Что, – спросил Дуглас опасливо, – уже итакие линзы изобрели?

Стивен поднялся, размял кости.

– Ладно, пойдем. Не так уж и важно, где проболтаешься.

Дуглас спросил с укоризной:

– Я? Проболтаюсь?

– Якобы нечаянно.

– Зачем мне это?

Стивен сдвинул плечами.

– Наверное, снова хочешь повесить на меня какую-нибудьгадость. Да еще в таком месте, где нет кондиционера, морковного сока…

Дуглас смотрел испытующе.

– А ты откажешься?

Они подошли к двери, Стивен оглянулся. Кабинет просторен,как зал для бальных танцев, стены отделаны дорогими породами дуба, вся мебельот лучших дизайнеров мира, аппаратура на столе и в стенах стоит миллиарды, а запределами кабинета на него работают сотни высококвалифицированных специалистов,которым он волен повышать и понижать жалованье.

– А ты как думаешь?

– Не знаю, – признался Дуглас.

– Эх ты…

– А что, – ответил Дуглас, защищаясь, –должен же ты наконец проникнуться духом комфорта и роскоши!

– Уже проникся.

– И как?

– Тошнит, – ответил Стивен честно.

В нижнем буфете, что на три этажа ниже уровня поверхности,они выпили, Дуглас – апельсиновый сок, Стивен – морковный. Стивен мазнулвзглядом по длинным полкам с множеством бутылок разной формы и емкости: свозросшей модой на здоровый образ жизни стало неприлично пить что-то крепчеморковного сока, и спиртное как корова языком слизнула.

Со стаканом молочного коктейля неспешно приблизился ДжонФолдинг, рослый светлокожий блондин, даже солярий не смог изгнать розовостькожи. Голубоглазый, с бровями цвета спелой пшеницы, он смотрел на них, как и навесь мир, с добродушной улыбкой, белые зубы сверкают, как ровно уложенныебриллианты.

Англосакс, невольно подумал Стивен, типичнейший англосакс.Такие вот тысячу лет тому высаживались с драккаров на берега Англии, мелкиепикты бежали в ужасе перед этими белоголовыми великанами. А сейчас Джон всетакой же стройный и широкий, без живота, коротко стриженные волосы давносеребрятся, да у глаз множество морщин, а вместо боевого топора в рукахУправление содействия армии. За такими общими названиями обычно скрываются теили иные подразделения тайных служб.

Джон допил коктейль, тут же велел отжать стаканмандаринового сока, буфетчица сыпанула оранжевые плоды в давилку, коротковжикнуло, и в стакан полился густой ярко-желтый сок. Джон пил с наслаждением,мелкими глотками, смаковал. На Дугласа и Стивена посматривалпокровительственно, ведь эти мандарины выращены под бдительным взором ФБР,точно известно, что в них нет никаких нитратов, а гены не модифицированы.Дуглас и Стивен, в свою очередь, смотрели на Джона с жалостью: в современныховощах и фруктах давно нет тех минеральных веществ, что были когда-то, аобогащенные витаминами и минералами соки – то, что надо организму.

Джон допил, облизал губы, толстые, как у негритянки. Глазаоценивающе перебегали с Дугласа на Стивена.

– Ты уже сказал? – спросил он Дугласа.

– Нет еще, – ответил Дуглас. Покосился наСтивена. – Только этот жук уже и сам почуял. Собственно, это давно носитсяв воздухе, но Стивен из тех, кто, основываясь на двух-трех догадках, сможетназвать даже точную дату.

– Вот как? – удивился Джон. Пожевал губами, глазаего оценивающе рассматривали Стивена. – Точная дата и нам бы не помешала.

– О чем вы? – поинтересовался Стивен вежливо.

Джон смолчал, только перевел взгляд на Дугласа. Тот вздохнули сказал коротко:

– Ты знаешь, к чему идет. И предполагаешь в целом, чемзакончится. А хорошие подчиненные, угадывая будущие действия хозяев, заранееготовят почву…

– Подстилают соломку? – уточнил Стивен.

– Да, чтобы меньше набить шишек.

– И вы уже начали?

Дуглас переглянулся с Джоном, ответил уклончиво:

– Если подстелить соломку, то это вообще неплохо. Есливдруг что-то произойдет необыкновенное и все изменится, то на соломке, чтовроде бы не понадобится, будут кувыркаться дети, ее пожуют ослики… Словом, начинаетсяподготовка в самых общих чертах. Политики не понимают, что нельзя на другомконце света действовать успешно, если заранее… намного заранее!.. не заслатьтуда своих людей, которые многое подготовят.