— Хорошо, я могу сделать скидку. Пятьдесят монет.

Собеседник немного подумал, а затем злобно кивнул:

— Но деньги получишь только после того, как территорию очистишь, ясно?

— Само собой. Что я, обманщик, что ли?

— Тогда начинай работать, — рыбак экспрессивно ткнул гарпуном в неосторожно приблизившуюся волну. — Быстро!

— Уже, уже, чего сразу наезжать-то…

До вечера мне удалось найти около десятка звезд. Каждую из них я бережно поднимал на поверхность, демонстрировал ближайшему из охранников, а уже затем превращал в трофей и кидал в рюкзак. Рыбаки, видя результаты моего труда, постепенно расслаблялись — если первое время я буквально кожей ощущал их тревожные взгляды, то ближе к темноте градус недоверия слегка упал.

Впрочем, появление камня души вызвало в среде неписей новую волну недовольства.

— Это еще зачем? Возвращайся на берег, уже ночь.

— Вам результат нужен или нет? Я же сказал, что очищу эти воды — значит, очищу. Только не мешайте, блин.

— Не вздумай красть жемчуг!

— Не нужен тут никому ваш гребаный жемчуг…

Само собой, что оттяпать кусочек местных богатств я хотел, даже очень. Но в приоритете находились все-таки звезды, да и ссора с местными жителями была чревата самыми непредсказуемыми последствиями. Так что мне оставалось лишь рассматривать гроздья аккуратных устриц с безопасного расстояния, ничем не выдавать своего интереса и продолжать охоту за желтыми тварями.

Ближе к утру моя коллекция пополнилась еще шестью трофеями. А в одной из глубоких расщелин была найдена здоровенная семидесятиуровневая тридакна.

— Эй, — я всплыл и оглянулся, стараясь увидеть ближайшую лодку. — Вы там где?

— Здесь, — донесся сонный ответ. — Чего хотел?

— Внизу, ракушка здоровая сидит. Можно ее убить?

В темноте раздались тревожные шепотки. Затем неподалеку вспыхнул факел.

— Просто ракушка? Не жемчужница?

— Нет. Тридакна.

Разбуженный рыбак неуверенно почесал затылок:

— Ну… наверное.

— Главное, жемчуг не трогай, — добавил его напарник. — И нечего нас будить из-за всяких пустяков…

Чертову устрицу я убивал минут тридцать. В итоге взял два уровня, качнул «огненный меч» и «владение мечом», попутно еще на единичку апнув «подводное плавание». А вот лут оказался неожиданно унылым — всего три монетки, без каких-либо дополнительных ништяков или коллекционных карт.

— Да и черт с ним, — философски произнес я, возвращаясь на поверхность. — Опыт важнее.

Хотя тридакны встречались на моем пути не так уж часто, убивать их получалось с легкостью, а экспу они отваливали в промышленных масштабах. Идеальные объекты для прокачки.

— Сюда бы недельку свободного времени… эх.

Увы, но после гипотетической победы над драконом и взлета по уровням возня с устрицами должна была утратить всякий смысл. Искать по всему дну очередную гигантскую ракушку только ради того, чтобы получить с нее пяток золотых монет — спорное удовольствие.

— Может, действительно, сколотить команду, отловить какого-нибудь кашалота…

Идея выглядела настолько заманчиво, что я минут десять просто лежал на волнах, пялился в быстро светлеющее небо и представлял себя в роли отважного китобоя, гоняющегося за пугливыми китами.

Не такое уж плохое занятие, судя по всему. Если же как следует раскачать «искру хаоса»…

Вдалеке показались несколько лодок, двигавшихся в сторону жемчужной отмели. Пару минут я отрешенно следил за низенькими суденышками, а потом задумался о том, на кой черт они решили навестить зону моей деятельности. И встревожился.

— Эй, мужики… хорош спать!

— Чего тебе? — выглянул из-за борта своего корыта сонный охранник. — Острогу под ребро захотел?

— Туда глянь, — проигнорировал я его слова. — Что это за черти сюда плывут?

— Не черти, а сборщики жемчуга, — зевнул рыбак. — И не плывут, а идут. Плавает здесь только дерьмо… я не тебя имел в виду, не думай.

— Да хоть летят. Они мне мешать не будут?

— С чего вдруг? У них своя работа, у тебя своя.

— Это хорошо…

Вышедшие на промысел ныряльщики действительно не обратили на меня никакого внимания, буквально сразу же скрывшись под водой. А вот один из объявившихся вместе с ними рыбаков все-таки решил докопаться.

— Ты еще что за хрен с горы?

— Я — Фантом. Занимаюсь расчисткой отмели от вредителей.

— Кто разрешил?

Сидевший в соседней лодке охранник мгновенно растерял всю свою сонливость, вытаращил зенки и принялся медленно качать головой, давая понять, что о нем лучше ничего не говорить. Но в очередной раз становиться козлом отпущения мне почему-то не захотелось.

— Вот он. Договорились, что за пятьдесят золотых монет я уничтожу здесь всех звезд.

Теперь глаза округлились уже у моего нового собеседника.

— Пятьдесят? — Мужик замер, как будто стараясь осознать названную сумму, а потом развернулся к резко побледневшему товарищу: — Свирис, это правда? Пятьдесят монет?

— Э…

— Ты отдал пятьдесят монет какому-то проходимцу?

— Еще не отдал… только потом…

— Замечательно. Рад, что хотя бы на это у тебя хватило мозгов, тупой кретин.

Морально унизив несчастного охранника, суровый рыбак обернулся ко мне, нахмурился, гневно сощурил глаза и почти минуту провел в неподвижности. Это выглядело достаточно угрожающе, но я все-таки не испугался. Лишь отплыл чуть дальше и загадочно булькнул, выплюнув попавшую в рот воду.

Наконец зловещее молчание было нарушено:

— Не больше десяти монет, понял? То, что ты смог обвести вокруг пальца этих идиотов, ничего не значит. Наша деревня не может позволить себе такие траты, ясно? Или десять монет, или выметайся.

— Может, двадцать?

— Десять. Это мое последнее слово.

— Ну ладно, — я пожал плечами и снова булькнул. — Тьфу. Я человек небогатый, так что согласен. Можно продолжать?

— Да. И старайся как следует!

До самого вечера я ползал по дну, разыскивая желтых тварей и высматривая, нет ли где-нибудь рядом очередной тридакны. Затем снова вытащил светящийся булыжник и продолжил работать ночью. Потом утром…

Ближе к полудню следующего дня разлом с главной звездой был найден. Я закинул в рюкзак очередную мелкоту, цапнул матку и всплыл на поверхность.

— Эй, Свирис! Дело сделано!

Вернувшийся на дежурство мужик внимательно осмотрел шевелящуюся гадость, проследил за тем, как я превращаю ее в трофей, а затем горестно вздохнул и потянулся к поясу: