махинаций, хлопки и шорох. Горький запах неизвестной жидкости.

Пальцы вновь коснулись ее кожи. Яна прошипела, когда игла пронзила ее повязку, вторгаясь в пространство под ее глазом. Ее ногти скребли пыльный ковер, но она сидела тихо, перенося вкалывание. Со временем, игла покинула ее тело. Еще одно протирание ткани вдоль ее щек, тихий шорох инструментов рядом. Она не сказала и слова.

Это не Яна прервала длящееся молчание.

— Знаешь, раньше я мечтала о той луне, что ты наконец-то заткнешься.

— Ты мечтала? — тихо ответила Яна.

— Я хотела сказать, что когда эта луна настала, я… это, наверное, прозвучало ужасно, я иногда не особо изъясняюсь. — Каслин нелегко вздохнула, аккуратно вытирая свои инструменты. Настала еще одна неловкая пауза, прежде чем она спросила, — Как ты себя чувствуешь?

— Потерянно, — сказала Яна. — Еще мне страшно. Тут так темно…

— Тебе нужно дать глазам отдохнуть, Яна, — сказала Каслин. — Потом тебе станет намного лучше. Я обещаю.

Яне хотелось бы в это верить, но тяжелое чувство в ее груди стало не легче.

— Что со мной происходит? — она спросила.

— Папа полагает, что ты пережила нечто невыразимое, — сказала Каслин. — Шок был настолько ошеломительным, что не только пробудил твою аркану прежде времени, но и заставил сэволюционировать.

Каслин обволокла ладони Яны своими, нежно держа на своих коленях. Она добавила, — Я не прошу рассказывать. Не спеши…

— Я видела, как вы все умерли, — сказала Яна. — Все были убиты… и я ничего не могла поделать.

— Я тоже?

Шмыгая носом, Яна быстро кивнула. Она не видела, насколько дерганными и потревоженными стали глаза зерейки.

— Ты думаешь… это было по правде? — Кас спросила после долгой паузы. — Что мы на самом деле…

— Я не знаю… Я не знаю, что произошло. Я кричала, и затем, я клянусь, все исчезли. Просто пропали… куда-то. Может, этого всего и не было, может, это все у меня в голове. Может… м-может, я проснусь и снова увижу Флекса…

Ее повязка на глазах становилась теплой и мокрой, с двумя алыми точками, что проявлялись сквозь. Яна вздрогнула, лишь тонкие руки обняли ее обвисшие плечи. Вороные волосы пали на Янину спину.

— Я больше не знаю, что реально, Кас… — прошептала девушка. — Но образы, что я увидела… Я не могу выкинуть их из головы…

— Я знаю это чувство, — Кас прошептала в ответ. — Я правда знаю.

— Я думала, приключения это весело. Я думала, что это что-то захватывающее, что я увижу новые места, новых знакомых. Не это вот все…

— Ирин придурок, что втянул тебя в это, — проворчала Каслин. — Ты не заслуживаешь проходить сквозь эти страдания.

— От меня не так-то просто избавиться, — сказала Яна, улыбаясь. Она обернула руки вокруг талии Каслин, присоединяясь к объятию.

— Пути назад нет, видимо… — сказала Каслин. — Быть может, папа был прав и мы перепишем историю. — Кас звучала почти саркастично, но в ее словах тлела частичка надежды.

— Я не хочу переписывать историю, Кас, — сказала Яна. — Я просто хочу домой.

— Как я тебя понимаю…

— Что нам теперь делать?

— Теперь ты сохраняешь спокойствие, Яна, слышишь меня? — мягко упрекнула Каслин. — Пожалуйста, пообещай мне сохранять спокойствие. Это поможет терапии и, в общем… всему. С твоей неизвестной арканой, и…

— Я обещаю, Кас, — прошептала Яна, и Каслин стало легче. Она медленно разжала объятие.

— Спасибо, — она сказала. — Я приготовлю успокоительное. Оно вкусное, не волнуйся.

— Кас… не оставляй меня одну.

— Ты больше не одна, хорошо или плохо ли это, — уверила зерейка, поднимаясь. — Тут… кое-кто еще хотел поговорить.

— А?

Шаги зерейки были мягкими для слуха, несущие ее сквозь щетину ковра. Воздух вокруг был свежим и успокаивающим, будто бы снаружи. Но не было ветра, лишь какое-то мистическое гудение под куполом. Яна была уверена, что тут был купол, но как высоко?

Пара слегка более увесистых ног приблизилась. Тело присело рядом.

— Я в порядке, мистер Ардис, — отсутствующе сказала Яна, притянув колени к груди и обняв их руками.

— Хорошо, — ответил сухой голос.

— Ирин?

— Да.

Ее сердцебиение участилось. Она чувствовала себя дергано, не зная, как вести себя. Впервые он подошел вот так. Не чтобы разрешить какой-то кризис или всех спасти, а чтобы просто поговорить.

— Привет… — прошептала девушка, закапывая подбородок меж коленей.

— Ты пережила много боли.

— Как скажешь…

Последовала неловкая пауза.

— Ты до сих пор помнишь, как летают птериксы? — спросил Ирин.

— Ага, почему спрашиваешь?

— Ты до сих пор помнишь, как летаю я?

Яна слабо рассмеялась.

— Ясное дело. Грациозный птерикс Ирин.

— У меня никогда не было времени научиться летать, — спокойно сказал Ирин. — Мои крылья из арканы новее, чем ты думаешь.

— Что ты пытаешься мне сказать, Ирин?

— Я не доверял Саргволу, когда мы только встретились. Позже, он стал моей путеводной звездой. Вся решимость, что ты видишь во мне, это его решимость. Я живу, чтобы закончить, что он начал.

— Ты упоминал, что потерял его, не так ли?

— Я потерял многих до него. Его смерть была особенной. Я смотрел, как кровоточило его тело, и с ним кровоточили мои глаза.

— Как и мои? — аккуратно спросила Яна.

— Как твои. Ты пережила много боли.

— Я потеряла тебя, — она робко прошептала. — Я всегда смотрю на тебя. Ты… ты всегда знаешь, что делать, куда идти. Ты можешь столкнуться с любой опасностью. И затем… тебя просто не стало.

— Однако, я здесь.

— Ну да… вроде как. Я что-то сделала, и я не знаю, что это было… это пугает меня, Ирин.

— Моя боль не дала мне силы изменить судьбу, — мрачно сказал Ирин. — Она дала мне крылья, чтобы сбежать.

— Извини…

— Лишь твои глаза закровоточат, ты больше не видишь мир так, как раньше. Его цвета изменятся.

— Этот мир будет более красивый?

— Менее. Правда редко красива. Но видя ее, ты видишь и предназначение.

— Не уверена, что я вижу свое…

— Ты увидишь. Сквозь боль приходит рост.

Яна отпустила колени, позволив им распуститься в стороны. Судьба Ужи была ярким пятном в ее сознании. То, как она ушла, как Ирин отпустил ее связку. Он говорил о многих вещах. О фатализме, о мире без страданий и прочем. Однако…

Смотря на пушистый ковер, Яна прошептала, — Я не верю тебе, Ирин.

— Почему? — он спросил.

— Ты такой большой и сильный… Как бы, вроде как ты достаточно вырос.

— Роста никогда не достаточно.

— Тогда почему… — Яна сделала паузу, немного смущенная. — Почему ты боишься быть ближе ко мне?

— Ты опять начинаешь эту странную чушь?

— Конечно, притворяйся, что я начинаю! — проворчала Яна. — Ты всегда держишь дистанцию, всегда-никогда не признавая меня равной себе!

— Тут нечего признавать.

— Что?!

— Ты