Ортегой захлопнулась. Иван повернулся к Андрею, который сноровисто убирал со стола:

— А где он, кстати, ночует?

— Понятия не имею… Я как-то об этом даже не задумывался, — обескураженно ответил тот, ставя посуду в мойку. Открыв кран, он добавил:

— Но, по-любому, действует он грамотно. Случись что, хотя бы накроют не всех в одном месте.

— Утешил, батенька, — Андрей завалился на кровать и уставился в потолок. — Осталось найти прокат и взять машину.

— Есть тут один поблизости, я обратил внимания, когда гулял с Габи… А вообще, в вечерней газете есть целая полоса объявлений.

— Точно! Ты — гений! — Андрей дотянулся до газеты на стуле, развернул её… — Посмотрим, что тут у нас.

Потрёпанный, но довольно ходкий «опель» бежал по бетонке автострады на юг. Выехали уже около часа назад, солнце успело подняться достаточно высоко и припекало нещадно. Котов откинул тент на кабине, открыли все окна, но даже ветер, овевавший лица, был знойным, несмотря на относительную близость океана.

Иван, имевший достаточный опыт вождения отцовского автомобиля, к тому же закрепивший его в разведшколе, сидел за рулём, рядом сидел Котов, Андрей пристроился на заднем сидении и с интересом разглядывал пробегающие по сторонам пейзажи. Были они, кстати, достаточно однообразными, по большей мере это были пастбища, заполненные тучными коровами и овцами — основой процветания Аргентины в последнее десятилетие. Изредка то там, то сям попадались отдельные виллы в окружении коровников, в них обитали местные «бароны-скотоводы», миллионеры, опора власти и основные поставщики налогов в казну. Дорога была заполнена автомобилями, что делало относительно недальнюю поездку достаточно протяжённой по времени.

Ехали, как сказал сеньор Ортега, к его старому приятелю ещё по войне в Испании, бывшему бойцу интербригады, а ныне механику-«золотые руки», востребованному в своей округе. Имени Котов-Ортега не назвал, а они и не спрашивали, так и так познакомятся.

Едва пересекли городскую границу, Котов задумчиво произнёс:

— Честно говоря, братцы, я ожидал, что всё будет непросто в этой командировке. Но, по-моему, даже Павел Анатольевич не предполагал, насколько…

— А что не так? — не отрывая взгляд от дороги, поинтересовался Иван. — Разве в остальных командировках было проще, или здесь собралась квинтэссенция мирового зла?

Произнесено было с известной долей иронии, но Котов на неё никак не отреагировал, а сказал просто:

— Ты и сам не понимаешь, Скиф, насколько ты близок к истине…

От неожиданности Иван даже отвернулся от дороги и уставился на командира. Тот показал глазами в сторону лобового стекла, смотри прямо, мол, а сам продолжил:

— Я долго и вдумчиво беседовал вчера с новоиспечённым приятелем из местной полиции, и он поведал мне достаточно мелких деталей преступлений, совершённых в последний месяц в Буэнос-Айресе, чтобы я пришёл ко вполне определённым выводам, а именно: во всех убийствах прослеживается одинаковый почерк. То есть, это вовсе не значит, что убивал всегда один и тот же человек, нет, даже напротив — можно со всей уверенностью утверждать, что убивали разных людей в городе совершенно разные люди…

— Тогда я чего-то не понимаю… Разные люди — один почерк. Так не бывает! — категорически заявил сзади Андрей. Он смахнул со лба чуб, который трепал встречный поток воздуха, ничуть не ослабляемый ветровым стеклом.

Котов рассмеялся:

— Поспешное суждение, друг мой, весьма поспешное. И непрофессиональное, кстати. Есть случаи, когда одинаковые убийства могут совершать разные люди. Для этого необходимо всего лишь одно условие. Какое?

Андрей промолчал, подыскивая правильный ответ.

Зато ответил Иван:

— По-моему, всё на поверхности. Если это профессионалы, то они проходили подготовку в одном месте. Или у одного учителя, инструктора — не важно. Я прав?

— Умница! — Котов похлопал в ладони. — Совершенно верно. Мы имеем дело не просто с профессионалами. По некоторым данным, мы столкнулись со специалистами из «Бранденбурга».

— С немцами, что ли? Ведь Бранденбург в Германии, — вставил Андрей. Котов кивнул.

— Всё верно. Только в данном случае я говорю не о городе, а о немецкой спец-команде диверсантов «Бранденбург-800», названной так по месту своей первой дислокации.

— И что это за звери? — насторожился Иван. Он старательно глядел на дорогу, а у самого засосало где-то под ложечкой. Одно дело — готовиться к операции, что-то изучать, тренироваться, совсем другое — столкнуться с этим лицом к лицу. В конце концов, нет ничего зазорного в обычном мандраже…

— Именно, что звери, — ровно произнёс Котов. — Это диверсионное подразделение было создано на базе дивизии «Эббингхауз» ещё в тридцатые годы. В её составе были тогда только этнические немцы, ранее проживавшие на территории Польши. Они прекрасно знали польский язык, традиции и обычаи своей страны. Суть действий «Эбингхауза» была в том, чтобы переодетые в польскую форму её бойцы, перемещаясь по тылам польской армии, сеяли неразбериху и хаос, захватывали или уничтожали важные инфраструктурные объекты: склады, железнодорожные станции, мосты через реки. Это в значительной степени помогло немцам без особых усилий захватить Польшу в 39-м году.

— Очуметь, — пробормотал Андрей, ёжась… — А дальше что с этой дивизией?

— Дальше — больше. «Эббингхауз» расформировали после оккупации Польши, но уже в сентябре 1939 года Канарису было доложено о создании специального подразделения диверсантов, в состав которого вошли всего три офицера и шестьдесят семь солдат. В специальном приказе его назвали «строительной учебной ротой для специальных применений-800», а местом первоначальной дислокации был выбран Бранденбург. Эта рота подчинялась непосредственно руководству диверсионного отдела Абвера, немецкой военной разведки и лично адмиралу Канарису.

Котов помолчал… Затем глухо продолжил:

— Рота постепенно превратилась в батальон, состоящий из четырёх рот. Первую составляли русские, финские и прибалтийские немцы, португальцы, французы, немцы из Англии и стран Африки входили во вторую. Третья состояла из югославов и немцев из Судецкой области Чехии, а четвёртая осталась именно польской. Девизом команды стало «Для “Бранденбурга” все дороги хороши!». Особенно для кандидатов в будущие диверсанты важными считались умения быть находчивыми и изворотливыми, хорошо приспосабливаться к любым жизненным ситуациям, требовалось знание в совершенстве языка предполагаемого противника, а также особенностей и порядков стран-неприятелей. В общем, долго рассказывать, но вам теперь и так понятно, что это — действительно профессионалы высокого класса, способные на любую акцию. И их присутствие здесь лишний раз доказывает то, что мы на верном пути, и «архив № 1» где-то поблизости. Говорит об этом и поведение Перона. Такую уверенность ему может давать только гарантированное превосходство над США в чём-то. Или, по крайне мере, некоторое равенство возможностей. Следовательно, разработки ядерного оружия в Аргентине, как минимум, действительно ведутся, а вот на какой стадии всё это находится, нам теперь и предстоит выяснить.

Все замолчали, переваривая услышанное. Иван сделал вид, что