была в отряде, к примеру, санитаркой девочка, совсем юная… Из Чехии. Погибла, когда вытаскивала из-под обстрела бойца-француза… Так мы все плакали на её похоронах, настолько все были влюблены в её улыбку, в её огромной доброты глаза… Эх, да что там говорить… Испания — моя боль. Если бы не предатели… Запомните, ребята, самое страшное в нашем деле — измена кого-то из тех, кто рядом, в ближнем кругу. Они особенно опасны, так как перед своими мы становимся открытыми, размякаем, зачастую теряем бдительность. И вот тут-то враг наносит предательский удар по больному…

Котов замолчал, хотел что-то продолжить, но заметил скачущего к ним галопом мальчишку-креола с ранчо.

— Сеньор Ортега, сеньор Ортега! Вас хозяин зовёт!

— Что-то срочное? — поинтересовался Котов, поднимаясь ос скамейки и отряхивая, расправляя брюки. Мальчишка взгорячил коня рядом с ним, поправил шляпу на кудрявой головке.

— Говорит, срочно… Вам коня дать?

— А давай! — майор подмигнул Ивану с Андреем. — Встряхнём стариной. Вы уж там давай, сами добирайтесь. Вечером договорим.

Мальчишка соскочил с коня, протянул поводья Котову. Тот перехватил поводья, поставил ногу в стремя простого пастушьего седла, махом оказался в седле. Секунду устраивался, потом ударил коня пятками в бока, и тот понёсся к ранчо.

— Кентавр, — иронично бросил Иван, глядя ему вслед. Андрей кивнул и добавил:

— Ага, Хирон[64], ни дать, ни взять!

Ничего не понявший из их диалога мальчик посмотрел сначала на одного, потом на другого и просто сказал:

— В нём, наверное, живёт душа настоящего гаучо… Мне бабушка говорила, что так бывает… С иностранцами.

Он развернулся и зашлёпал босыми ногами по вытоптанной до блеска земле выгона к дому, вздымая облачка лёгкой, просвечивающей в лучах полуденного солнца пыли.

Вечером, после очередного обильного ужина, Котов пригласил Ивана и Андрея посидеть с ним на лавочке в беседке, что пристроилась возле домика рабочих. К удивлению Андрея, компанию им составил и Монтойя, прихвативший с собой, как он сказал, «…для большей душевности беседы», пинту вина и вместительные глиняные кружки. На закуску были громадные груши на блюде, стоящем посреди стола, сколоченного из грубо отёсанных досок.

Предвосхищая возможные вопросы, Комов сразу же расставил все акценты в беседе:

— Ещё раз хочу вам представить сеньора Монтойю, Мигель не просто мой соратник по борьбе за республиканскую Испанию, он ещё и наш агент здесь, законсервированный до поры, до времени…

— Ага, — расплылся в ослепительной белозубой улыбке на смуглом лице ранчеро. — И вот, сказал мне Серхио, твоё время, наконец, пришло! Salud, друзья, ещё раз за встречу, теперь уже в новом качестве.

Он расплескал вино по кружкам, поднял свою:

— Как там говорят у вас в Союзе… За здоровье! — последние слова он произнёс по-русски и очень душевно. Всё подхватили тост и выпили. Когда кружки стукнули по тёмной от ветра и дождей столешнице, Котов начал:

— У Мигеля есть новости, которые определят, чем конкретно мы будем заниматься в ближайшее время. Давай, амиго, говори, не томи публику.

Мигель подобрался, куда сразу исчез благодушный фермер, перед ними сидел профессионал, скупой на слова и движения, но том, что он смертельно опасен, никто теперь не сомневался. Цепкий взгляд и грация дикой кошки… Опасное сочетание для любого врага.

— Я был на рынке в Фиорентино, это местечко в тридцати милях к востоку отсюда. Знакомый мясник сообщил мне между прочим, что в последнее время ему крупно повезло: какие-то люди оптом скупают у него мясо свинины и, предварительно заморозив, отправляют куда-то на юг. Они просили его подыскать ещё поставщиков, так как спрос пока только растёт. Я согласился войти в доли и поставлять определённый объём мяса в срок, оговоренный контрактом.

— Значит, где-то на юге есть большое скопление людей, потребляющих повышенные объёмы продовольствия, — констатировал Иван. — Причём, люди эти появились сразу и в большом количестве, иначе местные скотоводы успели бы освоиться и со временем удовлетворили бы весь спрос. Либо там пока нет ферм в достаточном количестве, и это — довольно новое поселение.

— А заморозка говорит о том, что продукцию перевозят на значительное расстояние, — добавил Андрей. — Я пока не силён в географии, но что может быть там такого на юге, кроме пампы?

— Ман-Карлос-де-Барилоче, немецкая община. Достаточно закрытая территория, — буркнул Мигель. Котов кивнул

— Ты уже отправил мою радиограмму в Москву?

— Точно так, команданте. Ещё вчера, были нормальные погодные условия.

Андрей с Иваном переглянулись. То, что теперь есть связь с Родиной, их одновременно удивило и обрадовало. Казалось, что сюда, в бескрайние просторы аргентинских равнин, вдруг проникло морозное дыхание Подмосковья! В груди возникло и стало шириться чувство, что они не одни, что теперь-то уже все основные трудности позади, и то, ради чего они добирались сюда, преодолев тысячи миль, будет выполнено в любом случае.

Видимо, Котов почувствовал это их настроение и улыбнулся украдкой. Уж он-то знал, что значит в далёких и опасных командировках знакомое дыхание Родины, её доброе слово, поддержка.

— Ну, коли так, то слушайте, что мы будем теперь делать согласно вновь открывшимся обстоятельствам. Ты, Скиф, возвращаешься в Буэнос-Айрес. Тебе ни в коем случае нельзя выпускать из виду свою Хелен. Ты говорил, что среди пропавших в последнее время был её соотечественник и друг, какой-то фотограф, так?

— Да, но…

— Не перебивай. Как мне кажется, с этим фотографом связаны частично те убийства, что происходили в столице после нашего приезда. Да и сразу перед ним. Кто-то кого-то усиленно ищет. Как и мы. Может, даже тех же самых парней с «архивом № 1». И идёт на шаг впереди нас. Значит?

— Значит в поле его зрения рано или поздно попадёт и Хелен, — хмуро бросил Андрей, Иван вздрогнул:

— Вы думаете?

— Простая логика, — продолжил Фома. — Три последних убийства — явная зачистка. По той же самой логике следует, что искомое пока ещё в Аргентине, кому-то не удалось передать информацию во вне. Катастрофа самолёта говорит о том, что это мог быть тот самый канал связи, курьер… А погибшие посольские работники что-то знали об этом, поскольку бомбардировщик был приписан к дипмиссии. Следовательно, копаются в нашем же направлении американцы.

— И, согласно опять же логике, — подхватил Котов, — мешают им немцы, имеющие в активе спецов, подготовленных в окрестностях городка Бранденбург. Вот так-то. Хотя, судя по результатам расследования местной полиции, аналогичные профи работали и на противоположной стороне.

— Это-от как раз и не удивляет, — Мигель раскурил пахитоску, пустил к закатным облакам пару колец сиреневого дыма. — Мало ли разбрелось по свету профессиональных военных, бесхозных разведчиков? Они, как японские самураи, потерявшие или не уберёгшие своего князя —