и вместе с ним проглотила воспоминания, грозящие ее затопить. Когда уже стало подходить к концу второе блюдо, она заметила, что круг затих. Причина стала понятной, только когда она услышала, как наследный принц что-то рассказывает. Повернув голову, она увидела, как он жестикулирует. Улыбается. Не своей обычной снисходительной усмешкой, а настоящей улыбкой, от которой у него блестели глаза.

– …и хотя джинн был в ловушке, он не сдался. Знаете, почему?

– Из-за магии! – воскликнул какой-то парнишка.

– Да, но не просто из-за магии. Этот джинн был сильнее других, потому что его армию составляли бессмертные тени. Джинн растворялся в тенях и снова возникал из них, словно они были солнечными лучами…

Лули знала эту историю о теневом джинне. Чем дальше, тем больше в ней становилось выдумки, и вот уже сказки в ней больше, чем истины. Как это ни странно, Лули подпала под эти чары. А может, ее заворожила не сама история, а наследный принц: рассказывая, он казался другим, более приятным человеком.

– И в конце концов, – он театрально подался вперед, – тени растаяли. Потому что даже самые сильные джинны уязвимы перед железными клинками охотника.

В наступившей тишине принц вдруг напрягся, лицо его стало бесстрастным. Однако слушатели захлопали, и его нахальная улыбка вернулась. Лули раздраженно отвернулась. Неужели его личность всегда была такой неоднозначной?

Она продолжала размышлять об этом и позже, устраиваясь спать в гостевом шатре. В обычных обстоятельствах она излила бы свою досаду Кадиру, но в этот вечер джинн решил ее избегать. Насколько она могла судить, он бродил по лагерю, издалека наблюдая за ней через огонь, который зажег в их лампе. Лули смотрела на отбрасываемые лампой тени, пока они не перешли в темноту закрывшихся глаз. Мысли об Омаре последовали за ней в дремоту.

Она неизменно видела его краем глаза: он то появлялся, то исчезал, словно мираж. И появлялся он каждый раз с другим лицом. Сначала – со снисходительной усмешкой. Потом – мрачно нахмурившийся. А потом, как это ни странно, со счастливой улыбкой. Он поднял руку, указывая на нее. И захохотал.

А она поняла, что тонет.

Песок со вздохом поглощал ее. Она хватала воздух, но безрезультатно. Она ничего не видела. Не могла дышать. Темнота наваливалась на нее…

И вдруг вспыхнул свет.

Лули резко села, выпутываясь из одеял. Щурясь на ярком свету, она разглядела темную фигуру Кадира – и успокоилась, увидев в его ладонях огонь.

– Дурной сон? – тихо спросил он.

Лули застонала, протирая глаза.

– Я тонула в Песчаном море.

Огонь Кадира мерцал нежной белизной. Прищурившись, она увидела, что татуировки на его руках вспыхивают тем же светом.

– Могу не гасить этот огонь, чтобы тебе лучше спалось.

– И привлечь лишнее внимание? Не надо.

Она потянулась, хрустнув суставами. Спать совершенно расхотелось.

Кадир подул на огонь, оставив у себя на ладони одни только угли. Его татуировки тоже померкли, став едва видимыми в темноте. Лули давно поняла, что эти татуировки проявляются только тогда, когда он применяет магию огня. Она проследила взглядом за узорами, изумляясь самым неприятным отметинам.

– Как я вижу, – заметил он, – ты снова со мной разговариваешь.

Она неопределенно хмыкнула.

Его губы изогнулись.

– Как удобно. А я подумал, что было бы непривычно рассказывать тебе историю и обойтись потом без вопросов.

Она натянула одеяло, словно защиту.

– Историю?

– Ты злилась на то, что я скрывал правду, и я решил, что в качестве извинения дам тебе урок истории.

– И темой будет?..

Кадир выгнул бровь:

– Я сам.

– И о чем ты расскажешь?

Она продолжала смотреть на его татуировки.

Кадир увидел направление ее взгляда и положил ладонь себе на бицепс.

– Расскажу тебе про мои отметины.

Лули придвинулась к нему так, чтобы видеть, где узоры сходятся и расходятся. Она вспомнила, как они разгораются, словно огонь.

– Они сделаны магией?

– В каком-то роде…

– Как ты их получил?

Кадир немного подумал и ответил:

– Некоторые мне подарили. Другие были получены как наказание. У нас каждая метка имеет свой смысл.

– Какой смысл?

Он повернулся так, чтобы ей стала видна внутренняя сторона его руки, и провел пальцами вдоль вен. Татуировки от его прикосновения ожили. Они засветились красным и золотым, мягко мерцая. Он проявил изогнутые линии от плеча и к пальцам.

Она прищурилась, глядя на них.

– У них форма огня?..

Кадир улыбнулся.

– А теперь посмотри на эту.

И он проследил место сгиба локтя. Тут отметины были тонкими и короткими и походили не на мазки кисти, а на шрамы от ножа.

Лули нахмурилась.

– Никакой формы не вижу.

– Потому что это – постыдная отметина.

– Выглядит так, будто тебя скоблили ножом.

Кадир со вздохом опустил руку, и татуировки исчезли.

– Да. Этот позор врезали в меня ножом, чтобы я о нем не забывал. Я это заслужил.

Лули подтянула колени к груди и молча ждала. Она не надеялась на продолжение и удивилась, когда он добавил:

– Я когда-то сказал тебе, что меня не примут в Дахабе. Дело в том, что я совершил преступление, а преступников в моем городе прощают редко. – Он постучал пальцем по отметинам на своей коже. – Вот о чем говорят эти следы.

– А что ты сделал?

Кадир открыл было рот, но тут же его закрыл.

– Не хочу говорить. Это долгая и мерзкая история, и я предпочту поведать ее так, чтобы нас не могли подслушать. – Он медленно вздохнул. – Но могу тебе сказать хотя бы вот что. Компас, который мы носим, содержит душу джинны по имени Халила. – При звуке этого имени его лицо смягчилось. – Я смирился с тем, что буду гнить в камере, но она меня спасла. Халила вывела меня в вашу человеческую пустыню и указала путь своей магией.

Он запустил руку в купеческий мешок и вынул компас. Лули и раньше задумывалась о том, почему он смотрит на предмет с такой нежностью.

– Она может находить вещи?..

– Она – эрафа, рожденная со способностью читать судьбы. Даже в смерти она может находить предметы и людей и предвидеть будущее до его осуществления. – Кадир помолчал, хмуря лоб. – Мы почти сразу разлучились, и охотники убили ее прежде, чем я смог ее спасти. К тому времени, как я ее разыскал, твой отец уже успел найти ее в виде компаса. Я пришел по его следу на вашу стоянку.

«Лейла Наджима аль-Назари, похоже, судьба сулила мне стать твоим спасителем». Лули никогда не забудет этих слов. Они изменили ее жизнь. И компас… Ее взгляд скользнул к пыльному предмету, лежащему в руках Кадира. Компас тоже ее спас.

Когда она снова посмотрела на Кадира, глаза его были темными, грозовыми.

– Кем она была для тебя? – тихо спросила она.

– Другом, – прошептал Кадир. – Самым близким и дорогим другом.

Наступившая тишина была такой хрупкой, что Лули не решилась ее нарушить. Поддавшись порыву, она подползла ближе и положила руку Кадиру на плечо. Джинн вздрогнул.

– Что это? Пытаешься меня утешить? Я ожидал новых вопросов.

– Я не глупая, Кадир. Вижу, когда тебе