Она передвинулась, снова ощутила, как нога скребнула по чему-то, и вовремя прикусила язык.

— Это был я, — сообщил Билл.

— Так я и не прошу прощения.

— Я бы обиделся, если бы попросила.

Прокляни Суй его хозяйство, да он же флиртует! Тут лежишь, ждешь, пока тебя схватит и унесет дышащий огнем смертоносный ящер, а этот поселянин нашел подходящее время набраться уверенности и заигрывать!

Сиськи Вруны, это у него гениальное тактическое чутье или повезло дураку? Но ведь улучил именно то мгновение, когда Летти вовсе раскрыта и беззащитна. Она закрыла глаза. Мать его, какая разница! Все равно темень как в заднице.

Летти открыла глаза снова. Не смешно ли? Ведь наемница же. Ветеран сотни стычек и битв. На руках — кровь самое малое тысячи людей. А может, и двух. На пути к этой проклятой богами долине Летти оставила кровавый след через три страны. О ее делах рассказывают шепотом, озираясь.

Если она хочет получить что-нибудь, то просто забирает.

Билл издал звук. Наверное, собрался порадовать новым откровением. Но не успел. Летти разогнулась, подалась вперед, проскользнула мимо бутылей на стенках — и легла на Билла, прижала свои губы к его губам. Мягким. А щеки грубые, щетина колется.

Летти крепче прижалась к нему, не дала стону вырваться из его губ. Потом на секунду ее сердце защемило — она к нему так дерзко прильнула, а он лежит как бревно. Чего это он? Летти не боялась, что Билл отпихнет или вовсе не откликнется, но вдруг поведет себя так же вяло и нерешительно, как раньше?

Но его руки легли — сильно и нежно — на ее спину, зашарили, коснулись шеи, ухватили за ягодицы. Ее язык скользнул меж его губ.

Летти успела расстегнуть ему рубашку, ощущая грубую мускулистость груди, твердость сосков. И тут в сундук врезалось что-то тяжелое. Мир закачался. Звякнули бутылки. Вдруг тело потеряло вес — и Летти чуть не вывернуло наизнанку.

Билл с шипением втянул воздух.

— Если ты сейчас хоть слово скажешь о том, что под нами закачалась земля, у нас с тобой все кончено! — предупредила она.

Он молчал. Сундук ритмично покачивался. Что за хлопающий звук? Огромные крылья?

— Я и не собирался такого говорить, — сказал Билл, удручающе нервный. — Хотя, — в его голосе вновь зазвучала веселая сила, — я хотел представить тебя моему дракону.

Летти решила, что получит больше удовольствия, если закроет ему рот поцелуем.

Балур подумал, что выдался хороший день умирать. И еще лучший — чтобы умер кто-нибудь другой.

Он легко шагал по дороге. Боевой молот тяжело покачивался на плече. Над головой сияло осеннее солнце, свежо пахло озером, а будущее обещало хорошую драку.

Единственной ложкой дегтя на этом празднике жизни были три сотни марширующих позади крестьян. Они поднимали пыль. Они бормотали себе под нос. И существенно уменьшали прелесть запахов этого осеннего дня.

Балур посмотрел на Чуду.

— Я знаю — Билл есть нашим криминальным задумывателем и все прочее, — сказал он, — но не думаешь ли ты, что мы можем совершать все прочее без них?

Он кивнул в сторону толпы.

Чуда не улыбнулась — но и не скривилась.

— Я не уверена, что наши мнения на этот счет что-нибудь значат.

Балур фыркнул. Ему не понравился ответ.

— Билл суть набирается власти очень скоро и без опыта, — сказал ящер. — Возможно, его мнение об этом суть не должное что-нибудь значить.

Он подумал, что говорит лишнее. Хотя с Чудой можно и поболтать немного. Она человек разумный, практичный. Как она тогда, в пещере Мантракса, дала жару! Эх, славно было!

— Честно говоря, я не совсем уверена, что у Билла есть хоть какая-нибудь власть, — заметила Чуда. — Ты же знаешь не хуже меня, что он с удовольствием избавился бы от толпы.

Не в первый раз за свою жизнь Балур пожалел, что чешуя мешает состроить гримасу. Человеческое лицо такое подвижное! Даже завидно.

— Если они и слушают кого-нибудь, то одного лишь Фиркина, — добавила Чуда.

— Но Билл суть ходит к Фиркину и говорит, что делать, — задумчиво продолжил Балур. — А потом Фиркин делает, что его в сути попросил Билл.

Командование Балур понимал хорошо, будь оно прямое или через кого-то.

— Тот факт, что сейчас желания Билла и Фиркина совпадают, — сказала Чуда, — еще не означает подчинения Фиркина приказам.

Она выдержала паузу, дала Балуру время переварить услышанное и выдала:

— Вопрос в том, чего именно желает Фиркин.

Балуру ее слова не понравились еще больше, чем в прошлый раз. Тоже мне нашла проблему! Одно большое «хрясь» куском железа по круглой маковке — и больше никаких забот.

Хотя — нет. Если это маковка Фиркина — бед обвалится прорва. Не разгребешь. А это помеха плану. А испорченный план Билла, как показала недавняя практика, не очень помогает жизни и заработку. Мелкий гад Фиркин послал план в пропасть — вот и приходится возиться с толпой. Эх, как бы его так хитро уделать, чтобы и с концами, и не напортачить?

Помучившись сомнениями, Балур решил, что все хитрости и выдумки — дерьмо и лучше оставить все как есть. Возможно, сегодня не такой уж и хороший день умирать. Но все-таки подходящий, чтобы убить много людей.

Африл — город большой и оживленный. В его озеро втекают, а также вытекают из него несколько рек, и если держаться берега и обходить акваторию левиафанов, открываются приличные возможности для навигации. Конечно, налоги Дантракса — сплошное разорение, но разве не везде дерут так же? И если сравнивать с вонючими вшивыми подмышками мира под названием деревня, Африл — настоящая столица.

Половина домов не выбелены, а покрашены. Люди снуют, слишком занятые, чтобы обращать друг на друга внимание. Торговцы зазывают от дверей настоящих магазинов — крепких домов со стеклами в окнах, а не от застеленных тряпками лотков. Время от времени показываются толпы стражников, всегда бдительно выискивающих любые злоумышления, на какие еще способна задавленная драконом публика.

У берега, на безопасном мелководье, теснятся рыбацкие баркасы. Их хозяева сидят на берегу, чинят сети и точат лясы друг с дружкой. От запруженной рыночной площади в центре разноголосый слитный гул доносится до самого палисада, где в эту минуту трое раздраженных стражников меряют взглядами Балура, Чуду, Фиркина и несколько сотен их ближайших друзей.

— Хотите зайти? — спросил первый стражник так, будто сама идея зайти в город казалась ему делом новым и неслыханным, а подле ворот стражник оказался по нелепой случайности.

Он глянул на коллег.

— Не знаю, как быть, — откликнулся коллега. — Дантракс ничего не говорил про большие толпы.