В памяти всплыла пещера Мантракса. Протянутые руки на волосок от восхитительной чешуи. И — ничего. Ей не позволили. Не дали.

Но вдовы.

Вдовцы.

Сироты.

— Погодите, — прервал Балур ее задумчивость. — Значит, озеро суть полнится гигантской убийственной рыбой?

— Да, левиафанами, — подтвердил Билл.

— И там суть рыбацкая деревня?

— Скорее город. Да.

— Я пребываю в удивлении: они суть заменяют рыбаков каждодневно? Или туда имеют съезжаться рыбаки, одержимые самоубийством?

Билл закатил глаза — хотя вопрос показался Чуде разумным.

— Они ж большие! Потому держатся глубоководья. Пока рыбаки не отплывают от мелей, ловят мелочь — все в порядке. Беда начинается, если хочешь попасть на остров.

— И как тогда попасть на остров? — поинтересовалась Летти, глядя на Билла, будто зачарованная.

Странно. Она редко позволяет себе так увлечься и раскрыться.

— Непросто — но возможно. Дантракс, как и все драконы, жадный урод. Он дерет семь шкур со всех, кто живет вблизи озера. Обдиркой занимается гарнизон его стражников в городе. Будучи драконом, Дантракс еще и ленивый урод. Ему недосуг возиться с мелочью. Собирать дань каждый день — слишком большая работа для гигантского мешка чешуи с дерьмом. Он любит все сразу, большой приятной суммой. Потому все золото лежит в гарнизоне Африла, пока не настанет время ежегодного плавания по озеру.

— Но как же левиафаны? — спросила Летти, подавшись вперед и уперев подбородок в ладони.

Чуда подумала, что, если в эту минуту Билл предложил бы ей съесть конфетку с ладони, Летти наверняка согласилась бы. Что это — любовь? Жадность? Слепое обожание?

Честно говоря, романтические отношения оставались для Чуды предметом загадочным. В детстве она их не могла себе позволить. Тогда не было места ничему нежному, доброму или хотя бы приятному.

Ну а после…

После пришлось уживаться с последствиями такого детства. Потому — никакой романтики, хотя масса профессоров и студентов живо заинтересовалась яркой и необузданной дикаркой, приведенной деканом.

А сейчас… слишком уж она глубоко ушла в науку. Исследования давали цель в жизни. Сосредотачивали. Позволяли контролировать себя. А расслабляться, терять самоконтроль — нельзя.

Потому что вдовы.

Вдовцы.

Сироты.

— У гарнизона — тяжело бронированный корабль, который доставляет золото к Дантраксу, — сообщил Билл, глядя на Летти еще пламеннее, чем она на него. — Левиафаны нападают, но не могут прогрызть броню.

У Билла все звучало так просто. Так легко склеить воедино разбитые мечты о богатстве и свободе. Чуда попыталась мысленно отступить на шаг и окинуть план взглядом со здравого расстояния. Когда Билл описывал прошлый план, все тоже звучало очень просто. А жертв оказалось порядком.

Вдовы.

Вдовцы…

Чуда встряхнулась, силой воли задавив жалостную ноту. Нельзя ныть и кусать себя же за пятки! Надо подумать, что принесет новый план людям, увязавшимся за доморощенным пророком. Наверняка Летти пообещала Биллу помочь людям, раз сумела его убедить. А он наверняка искренне говорил, что переживает за них. Может, ответственность и свалилась на его голову непрошеной, но ему хватило совести честно ее нести. Вопрос — куда его могут завести Летти с Балуром?

А сама Чуда? Она на самом деле видит в новом плане возможность спасти людей? Или дело лишь в желании увидеть и пощупать нового дракона?

А может, лучше не копаться в себе, определяя свои истинные желания, а подумать о стрессе, вполне вероятном при новой авантюре? Останется ли она, Чуда, безопасной для окружающих? Сможет ли гарантировать жизнь и здоровье людям, которые окажутся рядом?

«Конечно!» — крайне резко ответила Чуда самой себе.

Ха! Но ведь была пещера Мантракса, правда? Сколько ни тверди и ни приказывай себе, сколько ни тренируйся — там, в глубине, огонь по-прежнему жив.

А если он жив… тогда Чуда по-прежнему несчастная полубезумная девчонка, которую вытащили из дикой степи в цивилизацию.

Она вздрогнула, пытаясь отогнать назойливые сомнения. И заметила, что Балур смотрит на нее.

— С тобой суть все в порядке?

Она вздрогнула снова, уже не так судорожно.

— Все в порядке. Озябла немного, только и всего.

Все по-прежнему не сводили с нее глаз. Надо отвлечь внимание.

— Значит, у гарнизона украсть легче, чем у дракона? — спросила она.

Чуде и в самом деле казалось, что легче, — хотя разница, вероятно, в нескольких процентах.

— Не в том дело, — сказал Билл. — Золото в гарнизоне — это лишь годовой сбор. Настоящее сокровище — с Дантраксом посреди озера.

— За левиафанами? — спросил Балур.

— За ними, — подтвердил Билл.

— И твой план суть подразумевает нас переплывающими озеро, полное смертоносной гигантской рыбы? — продолжил Балур.

— Да.

— Я знаю, мы не имеем вдаваться в глубокие детали, но пока мне план считается дерьмоватым, — подытожил ящер.

Чуде хотелось согласиться. Любой план, подразумевающий победу над небольшой армией, озером, полным монструозной рыбы, и огромной огнедышащей ящерицей на острове, — по меньшей мере сомнителен.

— Вы сперва выслушайте нашего фермера! — посоветовала Летти.

Но воображение Чуды снова унесло ее вдаль. Ей представились мешки золота. Они, конечно, обещали свободу от Консорциума. Но только ли ее?

Хотела ли она, Чуда, разбогатеть? Раньше подобные мысли никогда не приходили ей в голову. Она не слишком задумывалась о деньгах. Университет платит стипендию, покрывающую расходы на еду и новую одежду, если в старой образовывалось больше дыр, чем общество считало приемлемым. Но за книги платить не приходилось. И за припасы для нынешней экспедиции. Университет позаботился обо всем.

По-настоящему она желала лишь знаний. А они лежали за озером, на острове.

— Думаю, оно того стоит, — подтвердил фермер, ухмыляясь. — Какая часть плана с Мантраксом, по-вашему, действительно сработала?

— Золото с нами, — сказала Летти, похлопав соседний мешок.

— Это да. Но с ним пришла и нелепая проблема с толпой.

Билл обвел взглядом компаньонов. Чуда подумала, что он выдерживает драматическую паузу. И где тот унылый потерянный паренек, немногим раньше убежавший от неприятных вопросов?

— По-моему, единственная безукоризненно сработавшая часть плана — это уют-трава, — продолжил фермер. — Мы засунули зелье в корову, а корову — в Мантракса, и он отключился так, что не включился, даже когда Балур разносил его, к сиськам Вруны.