день может снизить риск сердечно-сосудистых заболеваний благодаря мононенасыщенным жирам в оливковом масле». Это заявление вряд ли можно было назвать громкой рекламой оливкового масла как жира, обладающего особой способностью бороться с болезнями.

Однако прохладное одобрение FDA не помешало исследователям попытаться найти другие способы, с помощью которых оливковое масло действительно может стать волшебным эликсиром. Например, в 2005 году был большой ажиотаж по поводу статьи в Nature об открытии того, что оливковое масло содержит недавно обнаруженное противовоспалительное вещество. Биопсихолог Гэри Бошамп заметил, что лемсип, лекарство, которое пьют в Британии для борьбы с гриппом, раздражает заднюю стенку гортани так же, как оливковое масло первого отжима. Это «привело к единственной идее в виде лампочки в моей голове, которая когда-либо была у меня в жизни», как он любит говорить: оливковое масло и ибупрофен должны иметь что-то общее. Таинственное вещество оказалось олеоканталом. Бошамп предположил, что противовоспалительные эффекты ибупрофена могут также проявляться в оливковом масле. Однако, как отметил один критик, человеку придется потреблять более двух чашек оливкового масла в день, чтобы получить дозу олеокантала, равную дозе ибупрофена для взрослых, и эксперименты Бошампа проводились в лаборатории, а не на людях, поэтому результаты следует считать предварительными.

Только потому, что оливковое масло было так сильно раскручено, неутешительные новости о фактических научных открытиях становились неожиданностью. Действительно, «потрясающе» – это слово, которое использовали два испанских исследователя, когда столкнулись с данными, показывающими якобы благотворное влияние оливкового масла на сердце, и пришли к выводу в 2011 году, что этому «было немного доказательств».

«Жидкое золото» Гомера?

Обнадеживает мысль о том, что оливковое масло, с его предполагаемой четырехтысячелетней историей в человеческой цивилизации, должно быть, по крайней мере, безопасным, если не полезным для здоровья, возможно, таким образом, которого нам еще не удалось понять с помощью научных исследований. В конце концов, Гомер называл его «жидким золотом».

Или нет? Хотя метафора «жидкое золото» появляется на многих веб-сайтах, торгующих оливковым маслом, эта фраза не встречается ни в одном переводе «Одиссеи» Гомера, который я смогла найти. В самом деле, фактический отрывок из «Одиссеи» говорит совсем о другом: Одиссею дают «оливковое масло в золотой фляге», чтобы помазать себя. На самом деле, нигде, ни в одном из греческих текстов нет упоминания о том, что оливковое масло употреблялось в пищу. Масло использовалось с древних времен, это правда, но – как оказалось – не в кулинарных целях. Оно применялось в основном как косметическое средство, для втирания в тело во время ритуальных действий и спортивных соревнований или просто для повышения физической красоты как среди богов, так и среди смертных.

Использовалось ли оливковое масло в качестве пищи намного раньше начала двадцатого века? Была ли это «доминирующая составляющая рациона», уходящая корнями «по крайней мере на 4000 лет назад», как утверждал Кейс? Удивительно, но, похоже, нет. «Менее 100 лет назад простые люди во многих частях Греции ели гораздо меньше масла, чем сегодня», – писал французский историк в 1993 году. Греческий археолог Яннис Гамильакис, который много лет изучал этот вопрос, в частности, исследовал Крит и обнаружил, что масло использовалось в незначительных количествах для пропитания до Нового времени. Количество оливкового масла, доступного для потребления среднему средневековому критскому крестьянину, на самом деле было «очень скромным». И его производство расцвело только в середине семнадцатого века, когда венецианские правители стремились удовлетворить растущий промышленный спрос на масло, – главным образом, для производства мыла. Как заключает Гамильакис, исторические данные показывают, что «несмотря на общепринятое мнение, почти нет доказательств, которые могли бы с уверенностью указать», что оливковое масло производилось для «использования в кулинарии» в Греции до девятнадцатого века. В Испании также оливковое масло, по-видимому, не потреблялось в значительных количествах до 1880-х годов. И похоже, та же история была и в Южной Италии, где один ученый счел «сомнительным», что оливковое масло «было частью рациона питания на протяжении более сорока веков». Анализ выращивания деревьев в Южной Италии показывает, что оливковое масло «должно было быть популярным товаром, по крайней мере, до шестнадцатого века, и в средневековые времена его использовали в основном в религиозных ритуалах». Действительно, в исторических отчетах, восходящих к Античности, в кулинарии Средиземноморья как среди крестьян, так и среди высшего общества в качестве жира чаще всего использовалось сало. Таким образом, похоже, что оливковое масло на самом деле является относительно недавним дополнением к средиземноморской диете, а не древним продуктом питания, несмотря на все усилия заинтересованных сторон включить Гомера в маркетинговую команду.

Что такое «много» овощей? Попытка создать науку о средиземноморской диете

Но если средиземноморская диета предотвращает сердечно-сосудистые заболевания, как первоначально предполагал Ансель Кейс, и если оливковое масло не является ее основным элементом, то что же тогда? Это фрукты и овощи или важна диета в целом? Исследователи задавались вопросом, что именно обладает защитным воздействием: фолиевая кислота дикой травы, которую критяне ели регулярно, или большое содержание омега-3 жирных кислот в мясе животных, поедающих дикую зелень? Были проведены исследования всех этих возможностей, но окончательных ответов до сих пор нет[118].

Трихопулос даже предположила, что средиземноморский образ питания и питья сам по себе может иметь неоспоримые синергетические эффекты, включая такие факторы, как «психосоциальная среда, мягкие климатические условия, сохранение семейных устоев и даже послеобеденная сиеста, принятая в Средиземноморском регионе»[119].

Важно точно определить, какая часть средиземноморской диеты полезна для здоровья не только по научным обоснованиям, но и по многим другим, особенно важным практически. Например, когда Анна Ферро-Луцци присутствовала на международной встрече в Японии в 2008 году, эксперты со всего мира, которые стремились принять средиземноморскую диету, спрашивали ее: «Какие фрукты и овощи мы должны выращивать? Можете ли вы сказать нам, по крайней мере, должны ли мы выращивать фрукты или овощи?» В конце концов, Ферро-Луцци сказала: «Мы не могли сказать, что именно было самым важным… потому что исследования слишком расплывчаты. Несмотря на то что мы рекомендуем есть больше фруктов и овощей, у нас нет конкретных цифр. Это невозможно узнать»[120].

Ферро-Луцци, конечно, с самого начала столкнулась с проблемой поиска конкретного определения диеты и увидела, как она возникла, когда Уиллетт впервые официально представил диету в 1993 году. Возможно, диета была чересчур сложной, в ней было слишком много составляющих, чтобы ее когда-либо можно было достаточно точно определить для полноценного научного исследования? Эти трудности с определением не исчезли, даже несмотря на то, что средиземноморские страны и заинтересованные отрасли промышленности продолжали вкладывать средства в ее изучение, но впереди их ждало еще больше разочарований.

Помните, что, когда Уолтер Уиллетт представил Пирамиду средиземноморской диеты, никаких контролируемых клинических исследований этой диеты никогда не проводилось. Поэтому фактические данные были ограничены эпидемиологическими исследованиями, ставшими главными игроками в доказательной базе