им, что пытаться держать меня тут, в стенах города, не имеет смысла? Что я пришла сюда найти решение, а не спрятаться от проблемы. Я мечтаю разорвать порочный круг. И те, кто останется после меня, будут жить без дыхания смерти за спиной. Так что думай теперь, могу ли я говорить в сообществе о себе настоящей и моих реальных проблемах. Если изгоняющие неадекватно реагируют даже на безобидный след от проклятия, – Эльвира указала на лицо Диедаро. Он невольно прикоснулся к правой щеке. И нечего не понял. Но задавать на эту тему вопросов ему больше не хотелось. Каждая новая грань дикого алмаза, по имени Эльвира, выглядела мрачнее предыдущей. Он невольно задумался о словах своего брата. Дэмио бы уверен, что дао хочет от Диедаро союза, и проверяет его на прочность. Но сам тео такого союза бы не хотел. Неужели предки Эльвиры, зная, что прокляты, рожали заведомо обреченное потомство, скидывая на детские плечи ответственность за весь род? Диедаро не мог, да и не хотел этого понимать.

– Сегодня мы попадём в подземелье! – ящерица, как не в чем ни бывало улыбнулась, и принялась за еду.

– Скажи, а ты психопат? – не выдержал Диедаро. Эльвира вела себя неестественно для социального существа. То, как она реагировала на проблемы, Диедаро настораживало. В ней абсолютно не было того, что должно присутствовать в живом существе с чувствами.

Лицо собеседницы оставалось непроницаемым.

– Я нормальная, с чего ты решил? Смотри, какие книжки читаю даже! – Эльвира извлекла из рюкзака томик романа «Избранница для Альфы». – Видишь, что читаю? А ты мне «ненормальная» или ещё хуже, «странная». Посмотри, как проникаюсь современной культурой и слежу за тенденциями! Я как все. Пытаюсь понять чувства. Живу, как умею. Я случайно выживший, и пока, попрошу заметить, моя стратегия осечек не давала!

– Ты сопереживаешь героям этой... язык не поворачивается, но... книги?

– Нет, их проблемы никчемные. Но я пытаюсь.

Диедаро впервые за долгое время не смог сдержать улыбки. Ящерица своим ответом подтвердила его догадки. Она была способна писать сложнейшие цепочки рун, играть с магией, как древний Эпопей, а чувствовать при этом не умела.

– Ты любила когда-нибудь? – почти прошептал вопрос Диедаро. Их не услышат, но тема для него всё равно была сокровенной.

Эльвира нахмурила лоб. Вопрос оказался для неё непростым.

– Брата, наверное. Ему было двенадцать, а мне девять. Он был невероятно крут в моих глазах, я точно могу вспомнить, что восхищалась им.

– А что с ним стало? – заинтересовался Диедаро. Он помнил, что когда-то очень давно объявили день траура. Единственный наследник Эпопея без вести пропал. Бабушки и дедушки хватались за головы, ведь это – трагедия для всего сообщества! Может быть, он сбежал от всех и выбрал другой путь? Это же Эпопеевы, что угодно могло произойти.

– Он захотел доказать родным, что он силён и достоин уважения. И ранним утром мы сбежали из дому, пошли охотиться на нежить в болота. У меня при себе был серебряный кинжал, у брата топор.

– Вы пошли охотиться на нежить, будучи детьми? И никто не остановил вас?

– Никто не остановил нас. За Арсением должны были вернуться родители через пару дней и увезти в академию. Наследника мужского пола по-особенному берегли.

– А как же дочь?

– А это запасной план и секретный мамин проект. Она скрыла меня от мира изгоняющих, если помнишь. Так вот, мы с Арсением пошли на болота. И заблудились. Шли долго и неизвестно куда. Но потом смогли выйти на опушку с заброшенной хижиной на холме.

– Вы пошли в хижину?

– Разумеется, – подтвердила Эльвира. – А там прятался от солнца голодный вампир.

Диедаро нервно сглотнул, представив двух беззащитных детей в хижине посреди леса с опаснейшим хищником. На одного вампира два взрослых изгоняющих. У детей шансов не было.

– Вас спасли взрослые?

– Ха, наивный! Вампир меня швырнул в несущую стену и собирался выпить брата. А дом был очень ветхий. Мною проломило опору, и вампира с Арсением завалило. Их проткнуло насквозь арматурой. Как шашлык! Арсений умирал мучительно, захлебываясь кровью, а я не могла ничего сделать, потому что поднять бруса и черепицу мне было не под силу. А вампир дергался прямо под братом, но сделать мне ничего не мог. А у меня был кинжал, и я прикончила мерзкого кровососа! – Эльвира протянула руку и перед лицом Диедаро сжала ладонь в кулак. – Так я поглотила первую жертву. А брата я даже похоронить не смогла, он так и остался гнить под солнцем в руинах той хижины. Которую потом никто не смог найти.

– Знаешь, я бы не поверил, если бы мне такое кто-нибудь другой рассказал, – ужаснулся Диедаро. Он слышал много рассказов, но, как правило, подвиги изгоняющих имели счастливый конец. А история, которая случилась с отпрысками Эпопея, претендовала на совершенно иной уровень, не героических легенд, а беспросветного хоррора.

– Это не всё. Я, размазывая сопли, кровь и слезы побежала обратно в лес, через те же болота, которые днём были спокойные. Но к этому времени стемнело. И тогда я поняла, как выглядит моя будущая профессия. Передо мной из-под земли вылезли гнилые вонючие мертвецы. Точно помню, что у одного челюсть нижняя отвалилась. И я побежала. Куда, не знаю. Больно падала, цеплялась за сучья, плакала, вставала и бежала дальше. Очень долго бежала. Пока передо мной не возникла изба...

– Ещё один проклятый дом? Ты и вправду пошла туда?

– Это был домик лесника. И я туда пошла. И да, после пережитого со мной случилось неприятное. Я не смогла разговаривать. И успокоиться тоже не получалось. Пережитое детскую психику переломало. Лесник держал меня у себя до тех пор, пока мама с папой не нашли. А искали они долго, если что. После этого мама провела ритуал, чтобы дать мне шанс жить нормальной жизнью дальше. И я больше не скорбела по брату. И не жалела себя. Это всё потеряло смысл.

– Не назвал бы это нормальной жизнью, уж извини.

– Мы не всегда выбираем параметры существования. Но одно я точно поняла. Выживает не сильнейший, а кому повезло. И если говорить про любовь в целом – я люблю жизнь! Вот тебе и ответ, я перманентно влюблена.

Диедаро двумя пальцами потер переносицу. Ещё одна грань алмаза повернулась к нему, явив жуткий кровавый узор.

Тео мечтал