Начало казаться, что мы уже давно летим в никуда. Что прошли уже тысячелетия с тех пор, как дредноут «Энкеладус» нырнул в сверхмассивную чёрную дыру. И хотя я радовался, что благодаря генераторам искажения гравитации нас не коснулась так называемая «спагеттификация», когда тело растягивает в лапшу, но радость была так себе. Если что-то сломается, то мы из разряда суперкрутых первооткрывателей перейдём в разряд космической пыли. В фильме-то дыра была вообще, можно сказать, ручной. Ни тебе сильной радиации, ни пескоструйки в виде активного аккреционного диска. А тут всё чин по чину, и настоящая Гаргантюа казалась тихой лишь по сравнению со своими коллегами.

«Ещё чуть-чуть – и корпус корабля заскрипит от напряжения», – пришла в голову мысль, но я отмёл её. Для начала должны отрубиться защитные поля, а они работали. Но где-то на задворках сознания был слышен тихий скрежет. Наверное, моё воображение.

– ЭфЭр, целостность корпуса в порядке?

– В полном, сэр.

Вот, нечего себя накручивать.

Краем зрения уловил какое-то движение на полу.

Я прошёл через весь мостик и посмотрел под среднюю приборную панель. Заинтересовавшись, дрон помощницы, оставленный тут в единичном экземпляре, подлетел и направил камеру с фонариком вниз.

Забившись в уголок, там замер самый обычный земной таракан. И размер у него был совершенно нормальный для взрослого таракана. Перебирая лапками, он пробежал полметра в сторону, потом вернулся обратно и снова замер.

– ЭфЭр, ты тоже это видишь?

– Да, сэр. Насекомое низшего порядка. Понятия не имею, как оно пробралось на борт незамеченным.

– Извини, таракан, тебе не место на моём дредноуте, – пробормотал я, собираясь раздавить лишнего пассажира.

– Извиняю, – ответил таракан писклявым голоском и… исчез!

Я покрутил головой, думая, что тот куда-то улизнул.

– Господи, у меня глюки?!

– Нет, сэр, я наблюдала процесс исчезновения насекомого от и до. Это не поддаётся известным мне законам физики.

И тут до меня дошло – известные нам законы физики не могут описать то, что происходит внутри чёрных дыр. Хорошо, что я увидел лишь мелкого таракана, а не что-нибудь похлеще.

Стало не по себе. Вот так считаешь корабль своей крепостью, а на самом деле он как открытая форточка для всякой чертовщины. Даже кольцо, защищающее мои мозги от ментальных воздействий, в любой момент может передумать. Да что уж там – оно само является источником моих ночных кошмаров. Я ведь прав?

Кольцо, как и всегда, не ответило.

– ЭфЭр, я пойду в свою каюту, а ты активируй всех дронов и пусти патрулировать корабль. Докладывай обо всём непонятном.

– Есть, сэр.

В каюте я разделся и лёг, но сон не шёл. Вот уж выбор – бодрствовать, находясь в чёрной дыре, или спать, видя чёрную дыру во сне.

В который раз подумал о развитии человечества. Вернее, о его стагнации. Когда шёл по улицам в скафандре, пацанва щёлкала меня камерами своих навороченных телефонов. Я даже голограммы там видел. И машины на гравитационной подушке, но… Бедняги. Они застряли в тупике. Для них есть стопицот причин остаться гнить на Земле и сдохнуть всей цивилизацией, лишь бы не совершать скачки прогресса в сторону космической экспансии. В первых «Звёздных войнах» (1977) и первом «Чужом» (1979) корабли уже бороздили космос, и им не мешали компьютеры размером с комнату и мониторы на электроннолучевых трубках. А сейчас земляне имеют технологии, позволяющие целый дом уместить на ладони, но не могут подняться в космос, потому что Земля ещё не до конца продырявлена, и из неё ещё есть что высасывать. А потом случится апокалипсис, и все отбрешутся: «Ну у нас же апокалипсис, куда уж нам строить звездолёты?»

А если, наоборот, они слишком сильно разовьются… Хотя нет, с этой стороны я их обезопасил, удалив себя и, главное, кольцо из родной Вселенной.

Свет стандартных белых полос слабо мерцал в сумраке каюты, совершенно не мешая и даже убаюкивая.

По привычке я повернулся в сторону окна, чтобы перед сном поглядеть на вид снаружи, но, само собой, в этот раз увидел лишь чёрный квадрат на всю стену.

Света стало меньше. Наверное, я поставил таймер, и скоро он совсем отрубится. Хотя не помню, чтобы трогал эти настройки.

Исчез мерный гул механизмов дредноута, превращая каюту в островок тишины.

Это уже слишком необычно.

Поднялся, сев на кровати, и почти сразу заметил, как границы окна расширились. Оттуда сквозь царивший полумрак по полу потянулись угольно-чёрные тени. Такие же начали захватывать потолок, пожирая белые полосы.

Они извивались словно щупальца и подползали всё ближе.

Я молча встал, ме-е-е-едленно залез в комбинезон и, боясь повернуться к чертовщине спиной, попятился к двери. Нашарил поворотный механизм. Створка послушно отъехала в сторону, и я выбежал из каюты. Тут же окунулся в привычный шум дредноута, никуда не девшийся из коридора. Не дожидаясь закрытия двери, рванул к мостику. За мной никто не гнался. Никто, но не ничто.

– ЭфЭр!

– Да, сэр?

Забежав и закрыв за собой прочную дверь мостика, я бросил взгляд вперёд и чертыхнулся – оно началось и здесь…

Тьма сочилась из обзорных экранов, пробуждая мои воспоминания о когда-то пережитом ночном кошмаре.

Лишь пирамида проектора, рядом с которым я стоял, ярко светилась голограммой графиков, открытых помощницей. Но липкие лапы мрака уже начали штурмовать эту обитель света.

– ЭфЭр, ты же видишь это?

– Ничего не понимаю, сэр. Целостность корпуса 100%...

– Срань господня…

– Н-не думаю, что Бог замешан в этом, сэр.

Внезапно кольцо само подняло мою руку, направив на живые тени, и они… отхлынули.

И почти сразу после этого появилось громкое эхо, которое будто отскакивало от стенок моего черепа.

«МЕРЗКАЯ ДРЯНЬ», – со всех сторон пророкотал злой голос, легко преодолевая толстую обшивку дредноута.

Я испытал на себе такое давление, что колени подогнулись. Палец обожгло, давление уменьшилось, и раздалось чёткое:

«ВЗАИМНО».