— Готова? — спросил Мэтт.

Сомневаюсь, что к такому можно подготовиться.

Отойдя на несколько шагов, мы побежали.

Прыжок... И удачное приземление.

Светильники-кристаллы замигали. Неприятные ощущения, меня тотчас затошнило. Захотелось зажмуриться.

— Держись, Фил! Осталось чуть-чуть, — пообещал Мэтт.

Пусть быстрым шагом, но спокойно мы прошли несколько метров.

Шлепок.

С потолка отлепился и упал на пол черный скелет. Прямо на нашем пути. Через мгновение десятки черных костлявых существ полезли со стен пещеры. И они явно не собирались нас приветствовать!

Мэтт задвинул меня за спину.

— Эши...

Именно так называл мнимые рисунки Вирекс. Только это не рисунки вовсе! Соврал он! Рисунки не умеют хищно клацать зубами!

— Слуги проклятого бога, которые не нашли покой даже после смерти, — произнес Мэтт без страха в голосе. — Мы прорвемся, Фил, иного выхода нет!

Трезубец — страшное оружие. Мэттхольд колол, рассекал пополам, с легкостью отбрасывал своих противников.

Кому удавалось подобраться ближе, он отрывал черепушки почерневшей рукой-лапой.

Эши не заканчивались. Они молча, неумолимо шли в атаку.

Будто черный поток, скелеты, шурша костьми, заполнили туннель.

Острые зубы и когти, красные огоньки в пустых глазницах. Неугасимое желание вгрызаться в живую плоть. Мерзкие твари…

Мне было нестрашно. Не рядом с Мэттом. Только немного обидно, что не могу ему помочь.

— Фил, зажмурься! — крикнул кромешник. — И держись за меня!

Я выполнила приказ, успев заметить черные молнии, сорвавшиеся с лезвий трезубца.

Силовая волна ударила во все стороны.

На ногах удержалась благодаря Мэтту, ставшего моим щитом и опорой: я его крепко обняла, прижавшись к теплой широкой спине.

Шелест. Странный. Вкрадчивый.

И вздох. Не мой.

— Так приятно, когда ты обнимаешь, — сознался Мэтт тихо. — Но нам надо идти.

Я открыла глаза и разжала руки. В воздухе кружился, шелестя, черный пепел. Стены были гладкими, словно отполированными. Эши исчезли.

— Пойдем, Фил.

Обратный путь показался удручающе коротким. Я шла рядом с Мэттом, наслаждаясь каждой секундой, впитывая тепло его широкой ладони.

Уже у самого выхода Мэтт остановился.

— Филиппа, мы чаще встречались во снах, чем в реальности. И все же у меня ощущение, что я знаю тебя сотни лет.

Невольно улыбнулась. У меня точно такое впечатление.

— Филиппа, я не могу и не хочу расставаться с тобой надолго. Мое сердце неспокойно, когда я не знаю, что с тобой. Ты — слабость, которая делает меня сильнее. Свет моей души, мое прекрасное чудо. Ты согласна стать моей женой?

Утонув в его глазах, не смогла ответить, ведь порой «да» это так мало!

Поднявшись на носочках, потянулась к моему темному за поцелуем.

И этот поцелуй был в тысячу раз восхитительней, чем в любом сне.

Позади раздался грохот. Нас окутало темное облако пыли. К счастью, надышаться не успели — Мэтт выставил щит.

— Обвалилась часть туннеля, теперь не исследовать. Жаль.

— Почему жаль, Мэтт? Пусть лучше вход к той странной реке будет закрыт, иначе у Эшкиля вновь появятся слуги.

— Ты права, Фил. Поцелуй — знак согласия? Ты согласна стать моей женой, правильно я понял?

И не дожидаясь ответа, он жарко поцеловал.

Рядом раздалось демонстративное покашливание.

— Ох, уж эти влюбленные! — с подчеркнутой насмешкой произнес Ярвуд. — Вместо того чтобы спасать мир, милуются.

Мэтт нехотя выпустил меня из своих объятий.

Щеки горели, но я все же отбрила рыжего нахала:

— А Мэтт уже спас мир, это вы не торопились на помощь!

— Почему же не торопились? Мы ловили людей Вирекса. Кстати, а где он?

— Погиб, — коротко ответил Мэтт.

Я испытала светлую грусть. Хоть и был Вирекс бандитом, служил проклятому богу, а все равно его жаль. Благородство осталось в его душе, он не смог переступить через свои принципы даже ради спасения...

Ярвуд кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Пойдемте, лучше покинуть долину, пока она не начала негативно влиять на леди.

Каких-либо неприятных изменений я в себе не чувствовала, но спорить не стала.

***

Вирекс, вынырнув из воды, долгое время жадно глотал воздух.

Дрожащими руками ухватился за край каменистого берега и с трудом подтянулся. Срываясь и соскальзывая, не с первого раза выбрался из черной реки.

Голый, дрожащий, зато полностью обновленный — с его тела исчезли все шрамы, даже след от артефакта.

Паук Эшкиля... Он настолько прочно вошел в жизнь, удлинив и искорежив ее, что его отсутствие казалось немыслимым. И даже сейчас ему чудилось клацанье стальных лапок по полу. Или не чудилось?

Вирекс настороженно приподнял голову и огляделся.

Артефакт упорно полз к нему, быстро перебирая восемью лапками.

— Нет! Я не хочу опять!

Вирекс попытался встать на колени — ноги не хотели слушаться. Махнул рукой, намереваясь снести паука заклинанием. Магия не отозвалась. Ему вернули жизнь, но без артефакта он вновь был обычным человеком — смертным и уязвимым.

Паук неумолимо полз к нему, беззащитному.

— Нет! Больше ни за что!

Превозмогая слабость, Вирекс попытался сбежать ползком.

Паук был быстрее. За секунды преодолев разделяющее их расстояние, он прижался брюшком к черной плите, напружинил лапы. Прыжок!..

И звон металла.

Вирекс недоверчиво смотрел на черную лапу, раздавившую неуязвимый артефакт.

Сотни заклинаний, десятки артефакторов не смогли сделать то, что совершил сейчас черный котик с желтыми глазами.

Нет, не просто кот. Шмырь Филиппы Джун.

Мужчина напряг память, вспоминая его имя.

— Барт, зверь Тьмы, благодарю за помощь.

Шмырь, глядя ему в глаза, прищурился.

— Как я могу тебя отблагодарить?

Сердито рыкнув, шмырь взмахнул лапой — на щеке Вирекса осталась тонкая красная полоска.

— Понял, буду смотреть на эту метку и помнить, что к твоей подопечной приближаться нельзя.

Деловито размахивая пушистым хвостом, Барт отправился прочь, попутно указывая новый путь из заваленной пещеры-храма.

— Благодарю, богиня, за еще один шанс, — прошептал