Я видела и слышала о таком настрое и в Стэнфорде. Студентам сложно иметь дело с открытостью и неопределенностью, им хочется действовать так, как они привыкли: добросовестно делать то, что им сказали. Сотрудница Стэнфорда, преподающая английский язык первокурсникам, призналась, что ей часто приходится возвращать работы с комментарием: «Раскройте тему. Почему вы так считаете? Какова мотивация? Что из этого следует?», а студенты печально, с мольбой просят: «Я не знаю, что вы от меня хотите. Просто скажите, что мне надо сказать».

На другом конце стэнфордского кампуса, на инженерном факультете, Джон Бартон, директор программы архитектурного проектирования Департамента гражданского строительства и защиты окружающей среды, видит схожую динамику. Бартон преподает вводный курс рисования (это нужно архитектору не меньше, чем инженерные навыки), и многие студенты подходят с большими глазами и заявляют, что не могут даже начать. «Они рассказывают, что никогда в жизни не занимались рисованием. Я теперь вижу это постоянно».

Студенты говорят Бартону: «Ну, я понимал, что надо поступить в очень престижный университет, и брал как можно больше углубленных предметов. В школе, конечно, надо было заниматься искусством, но не на углубленном уровне, поэтому я ходил в джазовый ансамбль и играл в школьном театре, потому что это лучше выглядит в заявлении при поступлении. А еще мама с папой не хотели, чтобы я тратил время на такие предметы, потому что это помешало бы точным наукам, а они важнее».

Сначала Бартону приходится описывать, как выглядит учеба в старших классах. «Я думаю, когда вы брали углубленный курс химии, учитель говорил, что для пятерки надо набрать 95 баллов по заданиям и контрольным. Кроме того, можно было получить 120 баллов, если помочь приготовить лабораторию перед уроком или остаться после занятий и вымыть лабораторную посуду. Поэтому работать можно было на тройку, но все равно в итоге получить пятерку. Еще все контрольные были стандартные — не надо было писать от себя и что-то объяснять, а лабораторные отчеты составлялись по заданному шаблону». Студенты кивают и смотрят на Бартона так, будто он сидел за соседней партой.

Затем Бартон замечает, что его занятия будут выглядеть по-другому. «Я говорю им, что точность и аккуратность не очень важны. Значение имеют процесс выполнения и рассуждения. Я хочу, чтобы они порвали с правилами, взобрались на самую высокую ветку и отпилили ее за собой. Я объясняю им, что суть проектирования — в риске и открытых проблемах. Проектирование — это методология решения проблемы, а не “задача”, и им придется нелегко, потому что до этого они решали одни примеры. Они — студенты Стэнфорда, и поэтому не протестуют, но стресс во много раз усиливается. Однако они именно этого хотели, и со временем приходит понимание. Очень скоро они перестают спрашивать, можно ли что-либо сделать, потому что я всегда отвечаю: “Просите прощения, а не разрешения” либо “А сможете?”. К пятой неделе появляется группа студентов, которая говорит то же самое за меня. В этот момент я вижу, что образование стало человеческим».

Бартон не позволяет своим студентам «заниматься учебой». Он учит их думать. Но силы неравны.

Из всех элементов жизни наших детей учеба, видимо, вызывает больше всего сложностей, а текущие методы обучения делают акцент на заучивании и повторении информации, а также на оценках за домашнюю работу, экзамены и стандартизированные тесты. Положительные результаты мы часто встречаем словами вроде «Ты такой умный!». Однако исследования показывают, что такие родительские комментарии на самом деле не помогают, а мешают хорошо учиться.

Доктор Кэрол Дуэк, профессор психологии в Стэнфорде, — признанный во всем мире основоположник концепции установки на рост, способа постоянно развиваться, учиться и не сдаваться[254]. Она обнаружила, что дети, которых хвалят за умственные способности, в дальнейшем не добиваются максимума и выбирают задачи попроще, потому что может оказаться, что они не так умны. Дуэк называет это установкой на данность. В то же время если ребенка хвалят не за ум, а за конкретные усилия, и похвала не раздута, возникает так называемая установка на рост. Ребенок видит, что для успеха надо пробовать, и, если продолжить старания, со временем станет получаться лучше. Такие дети в конце концов выбирают более сложные задачи, у них лучше самоощущение. «Акцент на усилиях дает ребенку переменную, на которую он в состоянии повлиять, — объясняет Дуэк[255]. — В результате он видит, что успех от него зависит. Подчеркивая природный ум, мы выводим успех из-под контроля ребенка и не даем способа реагировать на неудачу»[256].

На сайте mindsetonline.com Дуэк рассказывает о пошаговом развитии установки на рост[257]. Она говорит: «От вас зависит, как интерпретировать вызовы, неудачи и критику. Вы можете применить установку на данность и увидеть в них признаки того, что вам не хватает определенных талантов и способностей. А можно интерпретировать это с установкой на рост и понять, где надо поработать над стратегией, приложить больше сил, тянуться, расширять свои умения. Выбор за вами». Смысл установки на рост заключается в побуждении человека упорно пытаться разобраться в проблеме, а это помогает мыслить критически.

Кажется, что у современных детей остается время только на учебу, внешкольные мероприятия и личные дела. Но критическое мышление можно развить и с помощью бесед о том, что происходит в окружающем мире. Поощряйте детей формировать собственное мнение на самые разные темы.

Педагоги и психологи сегодня не устают повторять: какой бы загруженный график ни был у ваших близких, находите время, чтобы вместе поужинать. Исследования показывают, что семейные ужины помогают детям почувствовать, что они важны для родителей, и поэтому оказывают положительное влияние на психическое здоровье и повышают самооценку и результаты в учебе. Если говорить с детьми не только о прошедшем дне и их жизни, но и о текущих событиях, можно вывести критическое мышление на следующий уровень — построения теорий, заинтересованности миром вокруг, осознания скромности своих знаний. Все это порождает жажду узнать еще больше.

Младшеклассник в состоянии высказывать свое мнение, и его можно спрашивать об убеждениях. Вы должны определять, какие темы уместны в семейных беседах, учитывая интересы, убеждения, ценности и возраст ваших детей. Попытайтесь вступить в разговор о текущих событиях, чтобы развить у ребенка навыки мышления, с помощью одного из перечисленных ниже способов.

1. Придумайте тему, по поводу которой существуют разные точки зрения. Это могут быть прочитанные книги, фильмы и телепередачи, которые вы смотрели всей семьей, школьные правила, вопросы в местной газете или темы, обсуждавшиеся на родительском собрании или школьном совете. Если есть несколько разных обоснованных точек зрения, разговор получится. Изложите вопрос на доступном для ребенка уровне.