— Я же сказал тебе, Халэд, карта неточна, вот ивсе. — Вэнион оглянулся через плечо. — Почему бы тебе не предложитьСефрении и Бериту присоединиться к нам? Уже время обеда, верно, Келтэн?

— Определенно, мой лорд.

— Так я и думал. Пороемся в тюках и состряпаемчто-нибудь съедобное.

— Сэр Келтэн умеет точно определять время? —спросил Итайн у Спархока. Тот усмехнулся:

— Обычно, когда видно солнце, мы полагаемся на Халэда.Зато в пасмурную погоду нас выручает желудок Келтэна. Мой друг всегда может сточностью до минуты сказать, когда он ел в последний раз.

На закате, когда отряд уже остановился на ночлег, Халэддолго стоял поодаль от рыцарей, разбивавших лагерь. Он разглядывал безжизненноеоднообразие пустыни, и на лице у него было слегка самодовольное выражение.

— Спархок, — позвал он наконец, — неподойдешь ли на минутку? Я хочу тебе кое-что показать.

Спархок снял седло со спины Фарэна и подошел к своемуоруженосцу.

— В чем дело? — спросил он.

— Тебе бы следовало поговорить с лордом Вэнионом. Меняон слушать не станет, потому что уверен в своей правоте, но кто-то же долженего убедить, что сегодня мы ехали отнюдь не на восток.

— Вначале убеди в этом меня.

— Ладно. — Плечистый молодой человек ткнул пальцемв пустыню. — Мы приехали с той стороны, верно?

— Да.

— Если мы ехали на восток, значит, там — запад?

— К чему ты говоришь то, что и так очевидно?

— Приходится. Я ведь должен кое-что объяснить рыцарю. Впоследний раз, когда я любовался закатом, солнце заходило на западе.

— Пожалуйста, Халэд, не пытайся умничать. Переходи кделу.

— Слушаюсь, мой лорд. Если запад — там, то почемусолнце заходит вот здесь? — Он повернулся и ткнул пальцем налево, гдезавесу туч прожигало неистово оранжевое свечение.

Спархок заморгал, затем вполголоса выругался.

— Поговорим с Вэнионом, — сказал он и первымзашагал через лагерь туда, где магистр пандионцев разговаривал с Сефренией.

— У нас проблема, — сообщил им Спархок. — Мысегодня сбились с дороги.

— Ты опять оседлал своего любимого конька,Халэд? — раздраженно осведомился Вэнион. Его разговор с Сефренией явнопротекал негладко.

— Наш юный друг только разъяснил мне кое-что, —сказал Спархок, — медленно и простыми словами, сообразуясь сограниченностью моего мышления. Он считает, что, если только кто-то непереместил солнце, мы весь день ехали на север.

— Это невозможно.

Спархок повернулся и указал на оранжевый отсвет в тучах усамого горизонта.

— Вэнион, мы приехали совсем не оттуда.

Вэнион воззрился на горизонт — и разразился ругательствами.

— А ведь ты не хотел прислушаться к моим словам, —упрекнула его Сефрения. — Теперь ты веришь, что дэльфы готовы обманыватьнас на каждом шагу?

— Это была наша вина, Сефрения. Если уж быть точным, томоя. Нельзя с разгона обвинять дэльфов во всех наших промахах.

— Я знала тебя еще мальчишкой, Вэнион, и ни разу на моейпамяти ты не совершал подобных промахов. Я видела, как ты находил дорогукромешной ночью и в метель.

— Я, должно быть, спутал какие-то ориентиры и свернулне туда. — Вэнион поморщился. — Благодарю, что был так вежлив, Халэд,и так терпелив. Этак мы могли бы ехать до самых полярных льдов. Иногда я бываюупрям как осел. Сефрения улыбнулась…

— Я предпочитаю называть тебя целеустремленным,дорогой, — сказала она.

— Но ведь это одно и то же, разве нет?

— Да, но второе звучит приятнее.

— Поставь несколько вех, Халэд, — велел Вэнионоглядевшись. — Веток и сучьев здесь нет, так что насыпь кучки камней иразметь их разноцветными лоскутками. Мы должны точно отметить нынешнееположение солнца, чтобы завтра утром не совершить ту же ошибку.

— Я все сделаю, мой лорд.

— Они вернулись, — сообщил Келтэн, грубо тряхнувСпархока.

— Кто вернулся? — Спархок сел.

— Твои сияющие друзья. Они опять хотят поболтать стобой.

Спархок поднялся и пошел за другом к краю лагеря.

— Я стоял на страже, — тихо сказал Келтэн, —и тут они возникли, как из пустоты. Рассказы Итайна довольно увлекательны, но вних, видно, есть неточности. Сияющие сияют вовсе не всегда. Они подобрались кмне в темноте и, пока не остановились, не начали светиться.

— Они все так же держатся в отдалении? Келтэн кивнул.

— Близко не подходят. Нам ни за что не застать ихврасплох.

На сей раз тумана не было, и ярдах в двадцати от привязанныхконей стояли только двое сияющих. Однако странное свечение, которое ониисточали, все так же размывало их черты.

— Опасность возрастает, Анакха, — прозвучал всетот же гулкий, отдававшийся эхом голос. — Враги твои усердно ищут тебя повсему краю.

— Что-то мы их не видели, приятель.

— Опаснейший враг — тот, который незрим. Враги твоиищут тебя не зрением, но мыслью. Мы молим тебя принять нашу помощь и убежище.Вскоре, быть может, будет уже поздно.

— Мне бы не хотелось оскорбить тебя, приятель, но обэтой невидимой опасности мы знаем только от вас, а вы можете и преувеличивать.Ты сказал, что Беллиом направляет меня, а могущество Беллиома безгранично. Ясам уже в этом убедился. Спасибо за хлопоты, но я все же полагаю, что сам смогупозаботиться о себе и своих друзьях. — Он помолчал немного и, повинуясьпорыву, напористо продолжил: — Может быть, хватит этой вежливой болтовни? Выуже признали, что у вас в этом деле свой интерес, так почему бы вам прямо несказать, что вам нужно и что вы готовы предложить нам взамен? Так, по крайнеймере, у нас будет основа для переговоров.

— Твое обаяние просто потрясающе, Спархок, —пробормотал Келтэн.

— Мы обмыслим слова твои, Анакха, — холодноответил гулкий голос.

— Валяйте. Да, кстати, приятель: прекратите сбивать насс дороги. Плутовство и обман в самом начале знакомства почему-то не слишкомспособствуют успешным переговорам.

Сияющий ничего не ответил. Два силуэта отступили в глубинупустыни и исчезли из вида.