«Каков льстец!» — Лин Фень понятливо, медленно кивнула. Бросила взгляд на неупокоенного духа, припоминая, что читала об этом. Души, переполненные злобной Ци, проклятые, поднятые демоническими культиваторами себе на службу, или же те, кто так и не смог найти покоя и уйти, обуреваемые чувствами в миру. Каким был этот злой дух? Если он так покорен воле Ху Юнфеня, значит, либо принес ему клятву собственной жизнью, либо привязан к какой-то вещи…

— Тогда эта сестра не станет обращать внимания на скучные вещи, — изящно свернула тему девушка. Впрочем, пускать все на самотек она и не планировала. Раз у нее есть возможность перехватить инициативу и продолжать идти напролом, значит, будет так. — Однако эта старшая сестра требует компенсации. Я благодарна за пилюли, восстанавливающие тело, но одежда моя потрепана, а сердце обуревает обида. Разве так относятся к сестрам?..

— Этот младший искренне приносит извинения! Он был не прав!..

В любой ситуации нужно уметь сохранять достоинство, как писали в древних книгах. Пожалуй, пару чинно сидящих подростков можно было бы счесть живой иллюстрацией изречения. И не скажешь, что пару минут назад пол был грязен от крови, а Лин Фень походила на дикую курицу[20]. Повисла неловкая пауза. Лин Фень вздыхает и вновь возвращает свое самообладание.

— Думаю, несколько отрезов шелка и сундук духовных камней разгонят облака, — как бы невзначай, рассуждая, бросила Лин Фень в сторону, увидев в окно арену, где были остановлены всяческие поединки, сновали стражи и суетились ученики сект. И правда, что бы это все значило?..

— Один дурной человек однажды сказал, что хрупкий мост бесполезен. Зачем заботливо чинить его, когда можно разрушить? — заметил Ху Юнфень и вновь наполнил чашки чаем, приглашая жестом продолжить беседу. — Но, мудрая сестра, разве стоит это воспоминаний?.. Думая об этом, я каждый раз вспоминаю лицо старого рыбака, что каждое утро на мост тот восходит, глядя на солнце, раз за разом забрасывает удочку, чтобы с рыбой домой возвратиться.

Лин Фень задумалась. Рыба и рыбак, хрупкие мосты и разрушение… Что именно говорит ей Ху Юнфень?..

Она пользуется возможностью затянуть ответ, размышляя, забирая свою пиалу и делая небольшой глоток. Чай был хорош.

— Но разве можно построить новый мост, крепче и лучше, не разрушив старый? — осторожно подхватывает она. — Воспоминания подобны огню — пока поддерживаешь, он согревает и светит. Когда загорается новый, не радостно ли душе обитателей?..

— Огни приятны одним, но губительны для других. То, что согреет одного, сожжет дотла другого. Мотылек или человек, пусть огонь и один, но что едино на самом деле?..

Лин Фень растянула губы в улыбке. Как изящно сказать, что он убьет ее, если посмеет спрашивать о большем!

— Не мне судить о порхании крыльев мотыльков, — замечает она спокойно и подмечает, что плечи Ху Юнфеня расслабились. Какой бы игра ни была, она сделала ровно то, что он от нее хотел. При всей браваде дураком тот не был, и следы ученицы секты горы Лань непременно обнаружат, а там и его самого. Избавиться от ее тела будет трудной задачей.

Взаимопонимание, хрупкое, словно тонкий слой рисовой бумаги, было достигнуто. Слуга поднялся и исчез, растворившись в воздухе, повинуясь не озвученной команде, пока Ху Юнфень допивал свой чай.

Он ставит пиалу на стол. Стук утопает в гомоне кругом, а юноша смотрит в глаза Лин Фень. Улыбается.

— Старшая сестра умна, учтива и спокойна. Ее добродетели должно воспеть в прекрасных стихах и песнях. Но горестно мне, что старшей сестры я не знаю.

— Эту сестру называют Сяо Му Ши, — тут же нашлась девушка, решив представиться своим прозвищем на родном пике. Шпилька в ее волосах в виде крошечной львицы служила молчаливым подтверждением правдивости имени. Ху Юнфень это явно заприметил, отчего улыбка на его лице стала чуть более искренней и довольной. Ну а Лин Фень переубеждать его и не планировала. Даже если он окажется в секте горы Лань, он непременно услышит, как ее так называют. — Можешь называть меня сестра Му Ши.

— Хорошо! — Яркость света в помещении, кажется, выкрутили на максимум от улыбки Ху Юнфеня, отчего Лин Фень с трудом остановила себя от желания немедленно отгородиться рукавом платья. Она, конечно, была взрослой благоразумной женщиной, но какое сердце выдержит такие порывы юности и красоты?..

— Ах, и я вовсе не бессмертная сестра. Я лишь юная ученица…

— Но непременно ею станешь! Разве может быть по-другому? Значит, вы из секты горы Лань? Сестра, я непременно должен попасть к вам, чтобы мы могли видеться почаще!

— Конечно. Думаю, мы можем стать добрыми братом и сестрой, — Лин Фень тепло улыбнулась. В эту игру могут и двое играть, ты знаешь?.. — Я буду ждать с нетерпением, когда ты проявишь лучшие из своих талантов. Тебе предстоит пройти несколько испытаний, прежде чем войти в залы школы, но я уверена в талантах своего младшего брата.

Предупреждение и ответный укол прозвучали столь тепло и изящно, что обывателю ни за что и не догадаться, что творилось в душах собеседников. Лин Фень боялась за свою жизнь, но не показывала виду, зная, что стоит ей дать слабину, как она окажется «очередной сестрицей» на пути героя.

Ху Юнфень же пребывал в смешанных чувствах. Собеседница напротив интриговала его, но он никак не мог подступиться к ней поближе. Казалось, та отражала каждую его улыбку, каждое доброе его слово, каждый намек был принят и понят, но с такой же хитростью возвращен… Нежные руки сестры Сяо Му Ши намекали, что девушка не из бедной, хорошей семьи. Скромный вид, но хорошие ткани, искусные элегантные украшения, лишенные намека на сочные цвета и желание покрасоваться. Уверенность, исходящая от нее вместе с опаской, и, будто насмешка, сопротивление его красоте.

Он решил оставить ее в живых. Раз уж само Небо свело их, он, человек, не посмеет противиться такому указу!

Юноша усмехается, разглядывая глаза собеседницы. Кожа снегов, лицо цветов, подобная лотосу, поднявшемуся из глубин водоема[21] — она была женщиной, достойной стоять рядом с ним. Когда Ху Юнфень обретет достаточно силы, он обязательно возьмет ее в жены.

Недоброе предчувствие поселилось в душе девушки под внимательным взглядом глаз цвета грозового облака, а острый ум начал выдумывать любые предлоги, чтобы покинуть это место как можно скорее. Их прервал вернувшийся призрак, поставив с поклоном шкатулку перед Лин Фень и положив несколько отрезов шелка. Едва та коснулась ткани, как задержала дыхание от удивления: тонкий, легкий и мягкий, да такой доставляли только в императорский дворец!..