К запаху хвои и мокрой листвы примешался какой-то посторонний запах. Ариан закрыл глаза. Сердце его громко колотилось. Он услышал, как Коста вздохнул, и у него под ногами заскрипел наст. С веток ближайшей ели сорвался снег, и вот он – ритмичный звук, не сильно отличающийся от сопения Косты, но другой: ниже и дальше. Волк. Ариан открыл глаза, и дыхание зверя смолкло. Они с Костой были уже не одни.

Ариан судорожно сглотнул. Однажды он уже не справился. Нельзя, чтобы это случилось вновь. Его пальцы сжали консервную банку с талисманом. Кошка, поддержи!

– Я должен кое-что рассказать вам о ваших сыновьях.

Округлив глаза, Коста направил на него фонарик. Одним пальцем он поправил очки. В его голосе, дрожа, смешались надежда и страх:

– Ты их видел?!

Ариан оглянулся вокруг. Он чувствовал, что волк приближается, но разглядеть его не мог.

– Титус… Он в очень сложной ситуации, и ему нужна ваша помощь…

– Всё что угодно! Для сыновей я сделаю всё что угодно! Где он?! Отведи меня к нему! – Коста схватил Ариана за руку. Его пальцы буравили куртку.

– Это не так просто. Дело в том, что случилось несчастье и… – подняв ладони, он заглянул Косте в глаза, – и ещё в том, что вам никто не поверит. Я знаю, что вы видели той ночью. Вы правы: рядом с известным нам миром существует ещё один. Но ваши предположения о нём неверны.

Коста медленно отпустил его руку. Рот его открылся и закрылся, не издав ни звука. Ариан заговорил снова, не дав ему времени задать вопрос.

– Те, кого вы считаете монстрами, на самом деле жертвы – жертвы болезней или неудачных обстоятельств. Нет никакого заговора – есть только мир, который вы не понимаете.

Лоб Косты прорезали морщины. Он заморгал:

– Ч-что ты имеешь в виду?

Теперь волк был так близко, что Ариан ощущал его запах – мокрая шерсть, земля, кровь. Он проглотил вставший в горле ком. Что, если он ошибается? Что, если от Титуса ничего не осталось, и на них набросится волк-хищник? Они с Костой пропадут здесь, в лесу, как Рафаэль? Эту мысль вытеснил образ зевающей Кошки. Ариан выдохнул: он не один.

– Супергерой Вулфсбейн, которого Тониус смастерил для Титуса, чтобы тот лучше засыпал. Серебряная стрела – велосипед, на котором оба ездили, потому что на два велосипеда не хватало денег…

Коста покачал головой. Морщины у него на лбу разгладились, но тут же появились снова:

– Тебе всё это Тониус рассказал?

– Я очень мало знал Тониуса. Всё, что я знаю о вашей семье, он мне не рассказал, а показал.

Коста непонимающе нахмурился.

Вблизи что-то треснуло.

– Я знаю, почему ваши сыновья исчезли. Они не сбежали. Они просто изменились.

– Изменились? – Голос Косты прозвучал хриплым эхом.

Ариан уже ощущал дыхание волка: тот был всего в прыжке от них.

– Тониус и Титус вошли в тот, другой мир, в который вы лишь на секунду заглянули, а они там остались. Теперь вы их не узнаете.

– Что всё это значит? Я их отец, я всегда их узнаю.

Прямо рядом с ними сломалась ветка, так громко, что услышал и Коста. Он тут же направил луч фонарика в ту сторону, и свет очертил в тёмных елях светлую окружность. Ветви медленно зашевелились, словно их задели какие-то невидимые силы.

– Пожалуйста, не пугайтесь! Среди деревьев ожидает часть вашей семьи.

Ветви раздвинулись, на землю посыпались иголки, а в ветвях показалась коричневая шерсть. Луч света сдвинулся выше: на них с двухметровой высоты смотрела огромная голова волка. Золотистые глаза, коричневая шерсть и разинутая пасть с острыми зубами. Существо полностью вышло на свет. Оно двигалось на них – огромное, с длинными руками и кривыми когтями на пальцах. На плечах его всё ещё висели клочья зелёного пальто. Прижав уши и склонив голову, оно сделало шаг к Ариану, и он почувствовал, что сердце бьётся где-то в горле. Оборотень подошёл ещё ближе. Подняв руку как для приветствия, Ариан заметил, что луч фонарика дрожит.

Коста спросил уже почти шёпотом:

– Медведь? Гризли в Аркене. Как…

Ариан, не опуская руки, шагнул к Титусу:

– Нет, не медведь. Это Титус. Он не случайно пришёл сюда, на могилу матери. – Теперь Ариан стоял вплотную к этому волкоподобному существу, доходя ему только до груди. Титус наклонил голову и ткнулся тёплой и влажной мордой в ладонь Ариану. – Прости, Титус. Я должен был тогда после уроков объяснить тебе, что произошло с Тониусом. Я не должен был окликать его в лесу…

Оборотень фыркнул.

– Я не понимаю, почему ты говоришь с медведем и называешь его Титусом?! – Голос у Косты сорвался. Луч фонарика заметался из стороны в сторону. – Что здесь происходит? Я получил слишком высокую дозу тета-радиации?!

Ариан повернулся к Косте. Волк дышал ему в затылок. Взяв Косту за руку, он через рубашку ощутил, как у того колотится сердце.

– Тот, кто стоит перед вами – ваш сын. – Ариан чувствовал, как в него проникает сила Кошки. Он видел, как из него исходит серебристый свет и как руку Косты окутывает туман. – Вам нужно увидеть то, что есть, а не то, что кажется вам понятным.

Коста успокоился. Взгляд его уже не блуждал вокруг, а остановился на Титусе. Ариан видел, как ходит ходуном его кадык.

– Не медведь… – запинаясь, сказал Коста. – Руки почти как у человека… и ходит прямо.

– Видите остатки пальто у него на плечах?

Коста нерешительно шагнул вперёд. Всё это время стоявший неподвижно, волк опустился на одно колено, по-прежнему возвышаясь над отцом. Оба смотрели друг другу в глаза.

– Пальто Титуса! – Коста протянул руку, чтобы пощупать ткань, а от неё провёл рукой по шерсти до самой морды. – Титус? – С дрожащими губами он погладил волка по щеке. По лицу его бежали слёзы. – У тебя всегда были её глаза. – Фонарик упал на землю, и Коста заключил волка в объятия.

Ариан вздохнул. Отец с сыном не шелохнулись. Сегодня никто не пострадал. Его тётя заблуждалась. Титус выглядит монстром, но под шерстью он всё ещё человек.

«На твоём месте я бы сейчас поискал другое место».

– Что ты…

В чаще послышался шум. Ветви гнулись под тяжестью снега. Неужели пришёл ещё кто-то из волков?

Титус выпрямился, шерсть у него на загривке встала дыбом, и, обернувшись, оборотень зарычал в сторону леса. Тёмные стволы, голые ветви, снег в лунном сиянии, тьма, которую нарушил звук ломающихся веток.

«Исчезни, малыш!»

И тут Ариан увидел их. Ночь расцвела ярко-красными искрами, которые стремительно увеличивались в размере. Факелы,