class="sup">110, но Лонг, судя по всему, о таком не просил). Де Кастро согласился, и Лонг выполнил небольшую редакторскую правку всего за два дня. Впрочем, эту версию мемуаров (несмотря на кичливые слова де Кастро о том, что «Боб Дэвис в один момент найдет мне издателя»111) отвергли в трех издательствах, и в результате де Кастро снова связался с Лавкрафтом и стал умолять его взяться за книгу. Лавкрафт стоял на своем и потребовал аванс размером в сто пятьдесят долларов112, и де Кастро опять отказался и, скорее всего, обратился к Лонгу.

Весной 1929 года книга все-таки увидела свет (неизвестно, сколько еще правок в нее внес Лонг или кто-то другой) под названием «Портрет Амброза Бирса». Опубликовало ее издательство «Сенчури кампэни» вместе с предисловием «Белнэпа Лонга». Лавкрафт язвительно насмехался над тем, какие плохие отзывы получала эта книга (Льюис Мамфорд писал, что «портрет испорчен лишними эмоциями, признаниями и претенциозными суждениями и в целом создает впечатление неправдоподобности»113, а по словам Нэпьера Уилта, «Такую наивную картину с полным отсутствием критики вряд ли можно назвать биографией»114), тогда как Кэри МакУильямс, автор выдающейся биографии Бирса, опубликованной чуть позже в том же 1929 году, оказался на удивление доброжелателен: «У доктора Данцигера получились интересные мемуары… Самые удачные моменты – это просто фразы Бирса, записанные за ним в разное время. В некоторых безошибочно узнается ход мысли Бирса»115. И все же в действительности книга представляет собой бессвязную мешанину из биографии, воспоминаний и откровенной саморекламы де Кастро. Предисловие Лонга с тонким анализом творчества Бирса – пожалуй, лучшая часть этого издания.

Де Кастро вызывал у Лавкрафта неоднозначные чувства. По его мнению, и Бирс, и де Кастро преувеличили свои роли в работе над книгой «Монах и дочь палача», а настоящие достоинства произведения – изображение дикой природы баварских гор – все же стоило приписать Фоссу, автору оригинальной повести. Более того, де Кастро старался изобразить дело так, будто все заслуги принадлежат ему, а вклад Бирса, который уже не мог опровергнуть заявление коллеги, якобы не слишком велик. К тому же де Кастро предстает человеком льстивым и хитрым, поскольку, нанимая Лавкрафта и Лонга, почти ничего не собирался им платить, отговариваясь перспективой дальнейших огромных доходов (за мемуары, посвященные Бирсу, он надеялся получить пятьдесят тысяч долларов). Как-то раз Лавкрафт сообщал: «Если верить истории, записанной Джорджем Стерлингом, этот стреляный воробей расстался с Бирсом при крайне драматических обстоятельствах – тот треснул де Кастро тростью по голове!» (Эту историю можно найти в предисловии Стерлинга к книге Бирса «В гуще жизни» [1927], изданной в серии «Современная библиотека».) После чего Лавкрафт великодушно добавил: «Прочитав его творения, я еще удивился, что Амброзий не взялся за железный лом»116.

И все же де Кастро нельзя назвать настоящим обманщиком. Он опубликовал немало выдающихся научных работ, особенно в области религиоведения, причем в крупных издательствах, – например, «Еврейские предвестники христианства» (Э. П. Даттон, 1903), а также выпускал романы и стихи (правда, в виде самиздата). В 1950 году Издательская ассоциация западных авторов продолжала выпускать книги де Кастро117. Также он знал несколько языков и много лет занимал мелкую должность в правительстве США. Конечно, его попытка нажиться на дружбе с Бирсом выглядит омерзительной, но не один он хотел заработать таким способом.

В это время у Лавкрафта появился еще один заказчик – Зелия Браун Рид Бишоп (1897–1968). Бишоп, по ее собственным словам118, изучала журналистику в Колумбийском университете, а также писала статьи и рассказы, чтобы прокормить себя и маленького сына. Вероятно, к тому моменту она уже была в разводе, хотя прямо об этом не говорила. Однажды, будучи в Кливленде (Бишоп указывает, что это произошло в 1928 году, но явно ошибается), она зашла в книжный магазин, которым руководил Сэмюэл Лавмэн, и тот рассказал ей про редакторские услуги Лавкрафта. Бишоп написала Говарду примерно в конце весны 1927 года, так как именно к тому периоду относится первое из писем Лавкрафта к ней. Возможно, как раз Бишоп он имел в виду, жалуясь в письме за май 1927 года на «самый отвратительный и непролазный текст, за который я брался со времен нетленного Давидия, – недоделанное слащавое творение в духе женских журналов вроде Woman’s Home Companion, когда карандаш однозначно опережает воображение»119.

Бишоп действительно хотела писать в стиле Woman’s Home Companion, и хотя она восхищалась умом и литературным мастерством Лавкрафта, в мемуарах она с обидой признает, что Лавкрафт пытался направить ее творчество в русло, противоречащее ее интересам: «Я была молодой и романтичной и мечтала писать неизбитые истории о молодых людях. Лавкрафту казалось, что это не самый удачный вариант. Я была его протеже, и он хотел направить мою карьеру в свою литературную область». В мемуарах Бишоп встречаются очень странные утверждения, связанные с тем периодом времени: например, якобы Лавкрафт настоятельно рекомендовал ей три раза прочитать роман Сомерсета Моэма «Бремя страстей человеческих», однако в отсутствие большей части писем, которые он ей отправлял, можем, пожалуй, принять на веру некоторые из его критических замечаний по поводу романтической прозы Бишоп: «Джентльмен никогда бы не посмел так поцеловать девушку», «Джентльмен никогда бы не постучал в женскую спальню, даже если в доме полно гостей».

«Мои произведения были так сильно отредактированы, что из них исчезала вся суть, и я чувствовала себя совершенно никудышным автором», – жаловалась Бишоп. Трудно понять, о каких именно работах здесь идет речь – возможно, они даже не сохранились. Далее она рассказывает, что в тот момент вернулась на ранчо сестры в Оклахоме, где бабуля Комптон, свекровь сестры, поведала ей несколько историй о паре первопоселенцев из Оклахомы. «Я написала рассказ под названием „Проклятие Йига“, в котором упоминались змеи, закрутила сюжет вокруг того, что узнала от Лавкрафта об ацтеках, и отправила ему. Он был в восторге от этой новой смеси реализма и ужаса и завалил меня письмами и наставлениями».

Бишоп, конечно, многое недоговаривает. Можно не сомневаться, что финальная версия рассказа – это результат работы Лавкрафта, а Бишоп принадлежит только идея сюжета. «Проклятие Йига» – сильное произведение, в котором повествуется о супружеской паре, Уокере и Одри Дэвис, поселившихся в 1889 году на территории Оклахомы. Уокер сильно боится змей, он слышал истории о Йиге («змеином боге племен с центральных равнин, от которого уже ближе к югу зародились божества Кецалькоатль или Кукулькан… странный, наполовину человекообразный дьявол с весьма деспотичным и капризным характером») и о том, как этот бог мстит за любой вред, причиненный