северу от моста и теперь угрожали украинским частям с тыла. Украинцы также не смогли взорвать мост при отступлении, а их попытка сделать это с воздуха не удалась. Стратегический мост оказался под контролем России. Город Херсон вместе с его ключевым аэропортом у села Чернобаевка был взят российскими войсками 3 марта после полного окружения. Это была крупная победа русских. Подразделение Пальченко и другие украинские войска отступили из Херсона, чтобы принять бой на подступах к Николаеву.

Русские солдаты, злые, холодные и голодные, вошли в Херсон и сразу же начали угощаться всем, что попадалось под руку. "Мы достигли морского порта Херсона", - писал тридцатитрехлетний русский десантник Павел Филатьев, вспоминая свой вход в город. "Все начали обшаривать здания в поисках еды, воды, душа и места для ночлега. Некоторые начали приносить компьютеры и все остальное ценное, что могли найти. Я не был исключением: Я нашел шляпу в разбитом вагоне в этом районе и забрал ее. В офисах были столовые с кухнями и холодильниками. Как дикари, мы поглощали все, что там было. За одну ночь мы перевернули все вверх дном". Началась русская оккупация Херсона.

В первый день марта российские войска подошли к Энергодару, городу, расположенному примерно в 200 километрах (124 милях) к северу от Крымского перешейка. Здесь находится Запорожская атомная электростанция, крупнейшая в Европе, включающая шесть из пятнадцати ядерных реакторов Украины. Жители Энергодара отказались впустить агрессоров, установив блокпосты на въезде в город и устроив массовую демонстрацию с украинскими флагами. Российские военные первоначально отступили, не решаясь штурмовать ядерную установку. Вместо этого они попросили мэра города, Дмитрия Орлова, впустить их только для того, чтобы сделать селфи на фоне электростанции и сообщить в Москву, что они взяли объект под контроль. Мэр отказался.

Вскоре русские вернулись в полном составе. Ранним утром 4 марта, под покровом темноты, они атаковали атомную электростанцию. Ее защищал небольшой отряд украинской национальной гвардии, который дал отпор. Операторы начали длительный процесс отключения реакторов, снижая уровень мощности. Система оповещения передала сообщение нападавшим: "Прекратите стрелять по опасному ядерному объекту. Немедленно прекратите стрельбу! Вы угрожаете безопасности всего мира!". Это не возымело никакого эффекта. Обстрел продолжался, в результате чего одно из зданий ядерного комплекса загорелось. Только благодаря героизму пожарных огонь удалось потушить. Но российские военные захватили завод, взяли в заложники его персонал и передали его под командование российского военного офицера.

Президент Зеленский объявил военный захват актом ядерного терроризма. Рафаэль Мариано Гросси, глава Международного агентства по атомной энергии, выступил со своим заявлением: "Выстрел снарядами в районе атомной электростанции нарушает фундаментальный принцип, согласно которому физическая целостность ядерных объектов должна поддерживаться и сохраняться безопасности в любое время". Он вновь избежал прямого обращения к России. Но американский представитель в ООН, посол Линда Томас-Гринфилд, была гораздо более прямолинейна. "Нападение России прошлой ночью подвергло серьезному риску крупнейшую в Европе атомную электростанцию. Это было невероятно безрассудно и опасно", - заявила она на экстренном заседании Совета Безопасности ООН. Она добавила: «Мир требует, чтобы Россия соблюдала международное гуманитарное право, которое запрещает преднамеренные нападения на гражданское население и гражданскую инфраструктуру».

 

Верность и предательство

Как русские смогли вырваться из Крыма и почти без сопротивления продвинуться к Новой Каховке и Антоновскому мосту? Этот вопрос занимал умы многих украинцев, оказавшихся под российской оккупацией, а также тех, кто жил и воевал в других частях Украины. Начали циркулировать слухи о том, что минные поля, блокирующие выход из Крыма, были деактивированы до вторжения. Украинский Генеральный штаб назвал эти слухи беспочвенными, призвав общественность дождаться полного расследования по окончании боевых действий и предположив, что украинские вооруженные силы просто были перебиты русскими.

Служба безопасности Украины (СБУ) уже работала. Удивительно, но вскоре они арестовали одного из своих, командира Херсонского антитеррористического центра, подполковника Игоря Садохина, по обвинению в государственной измене. Очевидно, он снабдил русских картами минных полей, а затем координировал российские воздушные атаки, когда группа СБУ под его командованием покинула Херсон. Зеленский понизил начальника Садохина, генерала Сергея Криворучко, главу Херсонского отделения СБУ, лишив его звания. Криворучко и его люди, очевидно, покинули Херсон в первый день войны. Оказалось, что СБУ делилась секретами Украины с врагом.

Глава СБУ, друг детства Зеленского Иван Баканов, потерял доверие президента. Проблемы не ограничивались Херсоном. За несколько часов до вторжения России генерал Андрей Нау мов, заместитель главы СБУ по внутренней безопасности, бежал из страны. Через несколько месяцев он был арестован сербскими властями по обвинению в отмывании денег. Таможенники обнаружили в его машине 600 000 евро (около 125 000 долларов США) и неустановленное количество бриллиантов. В июле Зеленский уволил Баканова, сославшись на многочисленные случаи государственной измены со стороны сотрудников СБУ. За несколько дней до этого в СМИ появились сообщения об аресте Олега Кулинича, бывшего начальника управления СБУ, отвечавшего за крымские разведывательные сети. Ему было предъявлено обвинение в государственной измене.

Проблемы с лояльностью руководителей главной разведывательной службы Украины были не новы. Некоторые подразделения службы, которым было поручено бороться с коррупцией, сами оказались вовлечены в коррупционные схемы, а их сотрудники стали легкой добычей для вербовки российскими коллегами. Поскольку политики ценили личную преданность выше профессиональной квалификации и пытались использовать СБУ для подрыва своих оппонентов и собственной безопасности, на руководящие должности назначались неквалифицированные кандидаты. Заместитель Баканова, Андрей Наумов, ранее руководил центром по управлению Чернобыльской зоной отчуждения, а сам Баканов, юрист по образованию, не имел опыта работы в спецслужбах, да и вообще в государственных службах, до того, как возглавил СБУ. Зеленский на собственном опыте убедился, что личная преданность не заменяет компетентности и верности стране.

Настоящими героями во время смуты на юге Украины были местные мэры. В условиях, когда их города и поселки были окружены российскими войсками, они оказались перед дилеммой: остаться на своем посту или покинуть свои города и избирателей. Инструкции из Киева сначала не поступали, а затем стали путаными. Многие мэры решили остаться и продолжать управлять своими городами, но отказывались сотрудничать с оккупантами, даже переносили свои офисы в другие места, если российские военные захватывали мэрии и мэрии. Такая тактика могла сработать на какое-то время, но ненадолго - этот урок хорошо усвоил популярный мэр Мелитополя Иван Федоров. Он был арестован оккупантами и, к счастью для него, позже обменен на девять российских военнопленных.

В Херсоне мэр Игорь Колыхаев отказался снять украинские флаги с городских зданий, поддерживал связь с Киевом и давал интервью украинским СМИ спустя несколько недель после оккупации. Российское военное командование не стало сразу же