– Он вон там, у дверей комнаты отдыха. – Сержант махнул рукой вглубь коридора и первым устремился в указанном направлении.

Богут проследовал за ним и уже пару минут спустя сидел на корточках, хмуро разглядывая убитого.

Вторая и, видимо, последняя жертва. Ничего необычного – оружия, конечно, тоже нет, но ключи на месте, значит, этого обобрали вырвавшиеся на свободу заключенные, которых не интересовали замки. Богут без особого желания проверил карманы, но никаких сюрпризов в них не обнаружил.

Интересно, «отравителя» русский устранил осознанно, зная, кто перед ним, или же надзиратель работал на какую-то третью, неизвестную организацию? Богут подозревал, что происходящая в Кувейте суматоха куда сложнее, чем кажется на первый взгляд: вполне возможно, что здесь столкнулись интересы не только Эдварда Уоррена и Тейлора, но и кого-то еще, кто не собирается сидеть сложа руки и просто наблюдать за развитием событий.

Кто-то, кому хватает дерзости и влияния, чтобы вмешиваться в ход сражений двух частных армий за кувейтскую нефть.

Допустим, Мамонт действительно присоединился к Синдикату. Мог ли убитый надзиратель, отравивший майора, тоже работать на Эдварда? Да, вполне. Но если у тебя уже есть свой человек среди тюремных охранников, зачем отправлять туда еще кого-то (и тем более – только что завербованного ликвидатора)? Парню, имеющему абсолютно легальный доступ к ключам от камер, вполне по силам без особой шумихи освободить кого-то из заключенных. Ну а если «крот» так сильно боялся раскрыться, то он вполне мог использовать семена того же прострела раскрытого, чтобы временно «умертвить» нужного заключенного, спокойно вывезти его в лазарет, а уже оттуда переслать в Эль-Бурган. Богут однажды и сам прибег к такому методу, чтобы выбраться из плена афганских боевиков. «Умирать», пусть и ненадолго, было, что греха таить, страшновато – а ну как противоядие не сработает или подельник неожиданно решит его в тебя не вливать?.. – но когда иного выхода нет, годится даже столь рисковый.

– А это тоже предатель? – осторожно спросил сержант.

– А? – встрепенулся Богут. Он слишком погрузился в свои мысли, поэтому слова солдата застали его врасплох. – С чего ты взял?

– Ну, вы уже пару минут сидите рядом с ним, я решил, что он тоже… замешан, – объяснил парень.

– Нет, этот… может быть, конечно, но вряд ли, – сбивчиво ответил Глен и тут же мысленно пожурил себя: с самых первых дней в армии он знал, что в разговоре с низшими чинами никогда не следует демонстрировать неуверенность. – Скажи своим, чтобы они разгребли тела и положили их в ряд. Нужно сверить лица убитых с фотографиями в тюремном досье, а пока они свалены в кучу, сделать это не так-то просто. – Он мотнул головой в сторону кровавого хаоса за спиной.

– Да, сэр, – кивнул сержант и, повернувшись к прохаживающимся по коридору надзирателям, рявкнул:

– Все трупы – в коридор! Выложить в ряд… лицами вверх!

Богут неспешно поднялся и, сложив руки на груди, принялся с ленцой наблюдать, как засуетились солдаты. Вот один, невысокий и худосочный, ухватил мертвого пленника за щиколотку и, пыхтя, потащил наружу из шестой камеры. Вот двое других подняли окровавленный труп – один за ноги, второй за подмышки – и понесли, спотыкаясь и чертыхаясь, через весь пролет к главному входу. Активизировались все, кто находился внутри: никто не хотел связываться с угрюмым майором Гэбстоном.

– А ты пока тоже без дела не стой, – сказал Глен, повернув голову к сержанту. – Столько народу здесь все равно не нужно, пусть парочка смотается на пепелище и вытащит оттуда всю уцелевшую аппаратуру. Этот парень должен был засветиться – если не на внутренних камерах, то на внешних точно, ведь как-то он пригнал к окну чертов «мустанг». Опять же, «мустангов» в городе не так много, разузнай, кому принадлежал этот. Номера кувейтские, «триста восемьдесят семь сто восемьдесят восемь». Пусть люди у местных поспрашивают, наверняка быстро должен найтись владелец. Все понял?

– Да, сэр, – после секундной заминки ответил собеседник.

– Отлично, занимайся, – кивнул Глен.

Пустой труд, думал Богут, глядя Курносому вслед. Мамонт наверняка уже сменил маскировку, и потому материалы с камер, если даже они уцелели, никак не помогут отыскать русского. Однако лучшего применения для сержанта все равно не было; пусть хотя бы этим занимается, может, удастся найти не только владельца «мустанга», но и еще кого-то, с кем Мамонт общался из числа беженцев или городских жителей. Конечно, шансов на подобную ниточку крайне мало, но чем черт не шутит?

В любом случае, пока сержант носится по городу, выполняя поручения наемника, Богуту следует вплотную заняться изучением трупов – ведь если для Мамонта сменить внешность пара пустяков, то его спутнику, которого он вытащил из тюрьмы, подобный трюк вряд ли удастся.

– Ну что тут, всех притащили? – нетерпеливо осведомился Глен, обращаясь к одному из надзирателей, щуплому пареньку лет двадцати трех-четырех, который только-только швырнул тучного мертвеца на бетонный пол и теперь шумно дышал, пытаясь перевести дух.

– Там на улице еще человека три-четыре, – сказал солдат. – Надо… сэр?

– Ну разумеется, надо. Я же сказал – всех заключенных сюда притащите.

– Сейчас… сделаем… – обреченно вздохнув, произнес Щуплый и устремился к дверному проему, ведущему на улицу.

Вскоре все мертвецы лежали перед австралийским ликвидатором, и он, вооружившись журналом с фотографиями, приступил к осмотру. Трем покойникам выстрелами разворотило лица, что вынудило задержаться около них подольше, но физиономии прочих сопоставить с портретами в досье оказалось куда проще. Богут кропотливо помечал фамилии убитых в общем списке крестиком и обводил каждый крестик кружком для наглядности.

Буквально пять минут спустя стало понятно, что отсутствуют четверо заключенных. Первый – отравленный майор Адам Хэнсон, но с этим все было более-менее ясно: еще утром его снесли в лазарет, чтобы похоронить с прочими умершими. Второй – Джеральд Грин, сержант из пятой камеры, который сдал Хэнсона австралийцу. Третий – сержант Крауч, сосед Хэнсона. Четвертым был какой-то Билл Боуэн, обычный рядовой, из-за которого русский вряд ли рискнул бы соваться в Эль-Вафру… однако, пока не найдено тело, его тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Таким образом, с Мамонтом сбежал либо Грин, либо Крауч, либо Боуэн.

– Можете уносить, – сказал Богут, наконец оторвавшись от изучения списка.

– Куда, сэр? – спросил Щуплый, недоуменно покосившись на товарищей.

– Как это «куда»? А куда, по-вашему, следует доставить покойников? В лазарет, разумеется. Пусть их похоронят, как полагается.

Сказав это, Богут устремился к выходу, не обращая внимания на недовольное ворчание всех и каждого из солдат. Разумеется, перетаскивать трупы с места на место – работенка не из приятных, но кто-то ведь должен этим заниматься? Или они предполагали оставить мертвецов в здании городской тюрьмы – как бы для устрашения новых пленных, которых сюда привезут?